- Я позволил себе попросить сервировать ужин на двоих в беседке на верхней террасе. Вы составите мне компанию?
А почему бы нет? Это лучше, чем скучать в своей комнате или слушать пустую болтовню дам.
- Благодарю вас. Я согласна.
Это был самый романтический ужин в ее жизни: настоящие свечи в причудливых канделябрах, легкий ветерок с моря, ароматы роз и пряных трав, изысканные блюда, темное, казавшееся почти черным, вино в бокалах, красивый галантный мужчина напротив…
- Интересно, какое это море? - поинтересовалась Катя.
- Больше всего похоже на Средиземное.
- А вы раньше бывали на нем?
- Доводилось, - усмехнулся мужчина.
Антонио оказался военным моряком, капитаном второго ранга, командиром сторожевого корабля. И бывал он не только в Средиземном море.
- Это брат купил мне путевку, он обещал горы и лыжи. Зачем моряку отдыхать на море? А тут такое…Вот тебе и первый отпуск за десять лет!
- А у меня первый за всю жизнь. Никогда никуда не ездила специально отдыхать… Мама и дочка настояли.
- У вас взрослая дочь?!
- Да, студентка. А у вас есть дети?
- Сын, ему двенадцать. Сейчас остался с моей мамой. – И, предупреждая невысказанный вопрос, добавил. – Жена погибла десять лет назад. Помните историю с захватом заложников в театре? Она тогда поехала погостить к матери в Москву, пошла на спектакль…
- Сочувствую.
- Спасибо. Обидно, что от своих. Я тогда думал, что ничего радостного в моей жизни уже быть не может. Попробовал пить, но это не помогало, только хуже становилось. Работа спасла. Я пропадал на службе. – Он отвернулся, секунду смотрел в темноту. - Расскажите лучше о себе. У вас бывало так, что жить не хотелось?
- Нет. Пожалуй, нет, даже в самые трудные девяностые годы. Я рано вышла замуж, рано поняла, что поспешила. Впрочем, я ему благодарна за Сашку. А потом все полетело в тартарары. Осталась я с ребенком, хорошо мама помогала. Зарплата у бюджетников никакая, зато постоянная. Многие тогда в торговлю пошли, то есть в спекуляцию, только мало кому повезло. Чтобы торговать, особый талант нужен. Я пробовала, да у меня не получается. Вот стою я на базаре, продаю свои огурцы. И свежие, и красивые, у других много хуже, но берут, а у меня даже не подходят спросить. Не для меня это. Помню как-то летом, начало июля, огурцов уже нет, помидоров еще нет, отпускные не выдали, мамину пенсию задержали, едим жареный хлеб с чесноком и яйца, да еще картошку. Я в те годы выучилась столько блюд из картофеля готовить: картофель вареный, жареный, фаршированный, запеченный, тушеный с луком, майонезом, грибами, рыбой, пюре, драники… Вот и решила я перед праздником Ивана Купала продавать траву зверобой. Нарвала на лугу целую сумку, навязала пучков и отправилась в город торговать. Только никто не захотел ничего покупать, я и на рынке стояла, и по дворам ходила… Часть раздала знакомым, а с остальным вернулась домой. Можно было в мусорку выбросить, но мне как-то жалко стало эти ни в чем неповинные душистые пучки - словно, я их предала… Так и приехала обратно с сумкой зверобоя. Смешно, да?
- Нет. Вы мужественная женщина, не знаю только, такой ли уж это комплимент для дамы.
Что-то мягкое прикоснулось к ноге. Катя с изумлением обнаружила возле стола черного пушистого кота. Животное молчало, просто смотрело огромными желтыми глазами.
- Смотрите, какой зверь! У меня дома такой же, Механик.
- У меня на сторожевике тоже имеется похожий. Нет, на военном корабле, конечно, теперь не положено, да и плохо там коту – кругом железо, но он появился сам, до сих пор не знаю, откуда взялся во время похода. Ну не выбрасывать же за борт. А мои парни решили, что он принес нам счастье – моряки народ суеверный. Мы тогда к африканским берегам шли, освобождать захваченное сомалийскими пиратами судно. По пути нас здорово потрепал шторм, несколько раз возникали нештатные ситуации – корабль уже пятнадцать лет не ремонтировался. Когда отказали два дизеля, я уже прикидывал, как будем выходить из ситуации. Даже приказал вахтенному, в случае чего, взять в свою шлюпку кота. А этот черный наглец расположился у меня в командирской рубке, разлегся так невозмутимо и ухом не повел. Я тогда понял, что все будет хорошо. Моторы на скорую руку отремонтировали. Судно мы освободили. Трижды принимали участие в перестрелке, захватили пиратский катер, прошли больше сорока тысяч миль. Вот мой экипаж и решил, что Черныш помог. Корабль теперь в доках, а у меня выдались две свободных недели.