— Ага, конечно, — горестно откликнулась девочка.
Пит вошел в кухню. Вид у него был усталый. Небрежно бросив портфель и ракетку для сквоша прямо на пол, он наклонился, чтобы поцеловать дочь. Ослабив галстук, он с улыбкой посмотрел на Сиену. Хантера, сидевшего за столом, он словно и не заметил. Мальчик сделал попытку собрать учебники и улизнуть к себе, но его остановил умоляющий взгляд подружки.
— Ну, дочка, как прошел день в школе? — начал Пит с неизбежного вопроса. Он добродушно потрепал Сиену по голове. — Каковы результаты теста по грамматике?
Сиена почувствовала, как неприятно сжался желудок. Вилять не было смысла.
— Не так хорошо, как хотелось бы, папочка, — промямлила она, глядя на одну из книг Хантера. Она начала кусать нижнюю губу, лицо было виноватым и испуганным.
— Вот как? — Голос Пита стал ледяным. Хантера всегда удивляло, как легко менялось настроение сводного брата. Он мог быть вполне дружелюбным, но хватало мелочи, чтобы довести его до бешенства. — А что значит «не так хорошо, как хотелось бы»? Говори, не молчи!
С оглушительно стучащим сердцем Сиена подняла на отца огромные глаза. Она знала, что Питер ненавидит, когда избегают его взгляда.
— Четыре из двадцати, — пробормотала девочка. — Прости, папа.
— Четыре! — воскликнул Пит так громко, что оба ребенка подскочили на месте. Мгновением позже по столу ударил тяжелый кулак. Несколько листов, испещренных аккуратными буковками Хантера, слетело на пол. — Как это возможно?! Сиена Макмаон, это совершенно недопустимо! Четыре из двадцати! Должно быть, ты совершенно не готовилась!
— Я готовилась, папочка, правда, готовилась! — возразила девочка на автопилоте.
На самом деле прошлым вечером она допоздна смотрела телевизор с дедом, так что времени на подготовку к тесту совершенно не осталось. Однако сказать об этом отцу — значит подлить масла в огонь. Конечно, Сиена проглядела задания в машине, по дороге в школу, так что нельзя было сказать, что она вообще не готовилась.
— Тогда как ты объяснишь столь паршивый результат? — рявкнул Пит. — Я-то знаю, что ты не настолько тупа, юная леди!
Сиена едва не закатила глаза. Какой-то дурацкий тест! Она знала, что родители ее одноклассников крайне редко ругают детей за плохие отметки, а большинству из них вообще плевать на их успеваемость. Почему именно ее, Сиену Макмаон, должны отчитывать за каждую оплошность?
На самом деле Питеру и самому было противно до глубины души вести эти нравоучительные беседы с дочерью. Но он прекрасно знал, что заставить Сиену сесть за учебники можно только из-под палки, поэтому ругался и кричал. Нужно же приструнить распоясавшуюся девицу!
— Это я виноват! — пискнул Хантер, мучимый очередным приступом сочувствия к Сиене. Девочка едва не плакала, и у него от жалости разрывалось сердце. — Сиена поздно легла из-за меня. Я написал несколько новых песен для гитары, и мы пытались положить их на музыку. Я совсем забыл о времени и о тесте по грамматике, к которому должна была готовиться Сиена.
Пит понимал, что ему просто бросили наживку, но не мог ее не заглотнуть. Конечно, Сиена была сама виновата в том, что не готовилась, но Питеру было куда приятнее вылить свой гнев на Хантера, чем на родную кровь.
— Я должен был догадаться! — Он возмущенно глянул на сводного брата. — От тебя всегда одни неприятности. Так и жди беды, когда ты болтаешься поблизости!
Лицо двенадцатилетнего мальчика залила краска, но он не стал возражать. Питер в очередной раз с досадой подумал о том, как красив его сводный брат. Он унаследовал большой, подвижный рот матери и ее высокие скулы, тогда как телосложение и цвет волос ему достались от Дьюка. И это был еще один повод для ненависти к Хантеру.
— Мне очень жаль, — сказал мальчик тихо, опасаясь вызвать еще больший гнев Пита. — Но Сиена ни в чем не виновата.
— Уж это предоставь судить мне, — фыркнул Пит. Он встал и налил себе большой стакан ванильного коктейля, всыпав в него весь лед из формочек Хантера в виде Тарзана. — Остаток дня ты проведешь в своей комнате. И я не желаю видеть, как ты болтаешься подле моей дочери по вечерам в будние дни. Тебе ясно?
— Да, сэр. — Хантер послушно закивал и принялся собирать свои вещи.
— Надеюсь, ты хорошо меня понял, — буркнул Пит. — Никаких вечерних посиделок! Я знаю, что ты довольно глуп и едва ли попадешь в колледж, а вот Сиену ждет большое будущее. Она не только поступит, но и закончит колледж с красным дипломом! — Он отхлебнул коктейль и облизнул губы. — Музыку они сочиняли, вы подумайте!
Хантер покраснел еще гуще и быстро выскочил из кухни. Убедившись в том, что поблизости нет ни одной из нянек, он скинул кроссовки и на цыпочках выскользнул из дома. Снаружи он уселся прямо на мраморные ступени подъезда и устремил тоскливый взгляд вдаль, на высокие чугунные ворота, отделявшие Хэнкок-Парк от внешнего мира. Там, на оживленной улице, наверняка опять собрались зеваки, готовые полдня ждать под забором в надежде увидеть знаменитого Дьюка Макмаона. Им представлялось, что жизнь в Хэнкок-Парке — сплошная череда удовольствий и радости. Посторонние люди считали таких, как Макмаоны, баловнями судьбы.