— А, Сиена! — добродушно воскликнул мистер Кэш. — Ходила пожелать Патрику спокойной ночи? — Он заговорщицки подмигнул.
Сиена с тоской подумала, что отец Патрика — чудесный человек, как и ее приятель. На фоне их она сама себе казалась злой, неблагодарной сукой.
— Э… да. Мы болтали, — краснея, пробормотала Сиена. — О будущем… о планах там… карьере…
Джереми Кэш задумчиво посмотрел на подружку сына. Он понимал, что в такую красивую девушку трудно не влюбиться, и сочувствовал Патрику. Было ясно, как божий день, что Сиена быстро к нему охладеет. Джереми симпатизировал девушке, зная, что она родилась не в самой благополучной семье, но понимал, что они с Патриком не пара.
Наклонившись, мистер Кэш отечески чмокнул девушку в лоб.
— Спокойной ночи, Сиена.
— Спокойной ночи и вам, — пробормотала та.
— Да, Сиена! — окликнул Джереми Кэш девушку, когда она уже коснулась двери своей спальни. — В следующий раз, когда вы будете обсуждать с Патриком свои планы на будущее, постарайся следить затем, как застегиваешь пуговицы.
Сиена в ужасе глянула на свою пижаму и покраснела, как спелый томат.
— Приятных сновидений, — махнул рукой Джереми.
Глава 17
— Простите, ребята, это я виноват, — вздохнул Хантер. — Попробуем еще раз?
Пара операторов закатили глаза, но беспрекословно приготовились снимать четвертый дубль. Никто из команды не злился на Хантера, потому что с ним никогда не было проблем при съемке. Он не капризничал, не забывал текста и всегда уважал интересы других.
Шли съемки второго сезона «Советника». Первая часть с триумфом прошла на телеэкранах и имела высокие рейтинги. Несмотря на успех сериала, Хантер оставался простым парнем без единого признака звездной болезни и испорченности. Люди, с которыми он работал, радовались тому, что им так повезло с главным актером «Советника». Хантер не требовал повышения гонорара, не пропускал ни единого дня съемок, не напивался и не употреблял наркотиков. Он даже не менял подружек, как все начинающие актеры, добившиеся какой-никакой популярности. Поклонницы Хантера осаждали ворота студии, под разными предлогами проникали на съемочную площадку, засыпали парня подарками и открытками, но их настойчивого внимания Хантер словно и не замечал. Вечера он проводил дома, зубря текст и репетируя реплики, иногда смотрел фильмы, взятые в прокате. По утрам Хантер появлялся на студии с коробкой шоколадных кексов и термосом кофе для съемочной бригады. Команда буквально молилась на него.
— Даже не знаю, что со мной сегодня, — виновато продолжал Хантер, теребя свою густую шевелюру. — Вчера весь вечер учил текст, а сегодня не помню ни одной реплики.
— Не переживай, — усмехнулась Лейни Армстронг, его партнерша по сериалу. Она положила руку Хантеру на плечо. — У всех у нас бывают такие дни, ты не замечал? — Она тряхнула светлыми волосами, от которых были в восторге все мужчины. Разве что Хантер не замечал яркой красоты Лейни, ценя в ней прежде всего актерский талант. — Предлагаю сделать небольшой перерыв. Выпьем кофе и начнем сцену сначала.
Хантер благодарно кивнул и опустился в белое пластиковое кресло, какие часто ставят на улице возле дешевых забегаловок. Он устало проглядел нужную страницу сценария, уже в восьмой раз. Реплики снова казались незнакомыми. Возможно, все дело было в нечеловеческой жаре. Хантеру в роли Майка Палумбо приходилось целый день носить серый костюм из тонкой шерсти и потеть под горячими прожекторами студии. И это в то время, когда на улице стояло раскаленное лето! За один рабочий день Хантеру приходилось менять три-четыре белые рубашки, потому что они насквозь промокали от пота. Отдыхал он только в те моменты, когда наступала пора постельных сцен с Лейни, не слишком откровенных, а оттого довольно нетрудных. К восторгу юных поклонниц со всего света, Хантер появлялся в кадре в одних боксерах от Кельвина Кляйна. По правде говоря, парень несколько стеснялся фланировать по импровизированной комнате в трусах, но это было лучше, чем обливаться потом на солнцепеке.
Прищурившись, Хантер вчитывался в сценарий. Ему всегда с трудом давалась зубрежка текста. Еще в школе выяснилось, что Хантеру трудно учить что-либо наизусть, и это порядком огорчало мальчика. Он еще помнил, как издевался над ним отец Сиены. Пит посмеивался над безуспешными попытками Хантера выучить стихотворение, называл тупицей и ставил в пример свою дочь.
Нет, не тупицей! Пит называл Хантера кретином, а порой не стеснялся употреблять выражения и похлестче.