Дни начали удлиняться. Вечер долго алел над Беррским заливом. Под Авиньоном они проехали первое грушевое дерево в цвету, и Шаван, застыв посередине прохода с кофейником в руке, провожал его глазами, пока оно не исчезло из виду. В тот же вечер он узнал новость: убийцу Доминик наконец-то арестовали. Этот бармен, работавший на авеню Ваграм, уже признался в убийстве двух проституток и не замедлит признать себя виновным и в смерти Доминик Луазлер.
«Пусть себе выкручивается, как знает», – подумал Шаван. Но целую неделю был сильно озабочен – настолько, что его тянуло послать в полицию анонимку, снимающую вину с этого парня. Он отказался от этой затеи, так как мало-помалу при воспоминании о Доминик он вспоминал Лейлу, а Лейла была Люсьеной, и он силился отвергать такое непристойное сближение, напоминавшее ему о его собственном блуде. И тогда начинался его возврат к Лейле и Доминик, создавая у него впечатление, что он бесконечно кружится в беличьем колесе, отчего у него обрывалось сердце. Пусть себе!.. Он смолчит.
Шаван купил в Ницце огромный букет мимозы и повез в Париж.
– Вы балуете ее, свою жену, – сказал ему Амеде. – Ей повезло, что у нее такой преданный муж.
А вот Людовик нахмурил брови.
– И что прикажете с этим делать?! Похоже, ты плохо соображаешь.
Взяв букет у него из рук, он швырнул его на кухонный стол, так что желтые шарики рассыпались по плиткам.
– Поль… Прикрой-ка дверь!.. Чтобы нас не услышали.
Шаван внезапно почувствовал себя в опасности. Лицо Людовика не сулило ему ничего хорошего, как бывало в худшие дни.
– Садись.
Шаван покорно притянул стул к себе.
– Что означают эти цветы, а? – продолжал Людовик. – Что ты любишь Люсьену? Что ты мучаешься по ее милости?
Заложив руки за спину, он расхаживал по кухне, подыскивая слова.
– Нет, это было бы уже слишком, – возразил Шаван.
– Ты должен знать, Поль. Сегодня утром врач сказал без обиняков. Люсьена потеряна безвозвратно.
Он встал напротив Шавана.
– Потеряна, слышишь? По его словам, все решится днями.
– Да что он знает? – вскричал Шаван.
Людовик положил ему руку на плечо.
– Правда заключается в том, – продолжал он, – что Люсьена покинула нас уже давно. Мне не хотелось бы делать тебе больно… Ах, как же это трудно… Она перестала быть с нами еще задолго до несчастного случая. Понимаешь?
– Нет, – пробормотал Шаван. Но он уже опустил голову, желая скрыть стыд.
– Она обманывала тебя, мой бедный Поль. Она обманывала нас обоих.
Подняв с пола желтые шарики, Людовик машинально подбрасывал их на ладони.
– Девчушка, которую я… это невозможно!
Похоже, его глазам привиделась девочка, некогда взбиравшаяся к нему на колени. Он как бы очнулся ото сна и посмотрел на дядю.
– Не веришь? А между тем у меня есть доказательства. Однажды я встретил ее неподалеку от «Лидо»[11] – она шла под руку с мужчиной. Представляешь?! Я просто обомлел.
Он ждал ответа. Шаван, оцепенев, стиснул зубы.
– Никаких сомнений – то была Люсьена… Тогда я решил удостовериться. В те дни, когда ты находился в поездке, я выслеживал ее… И в конце концов обнаружил, что она занимала квартиру на бульваре Перейра, скрываясь под именем… в жизни не угадаешь… Кетани! Это ее девичья фамилия. Она вернулась к своим истокам, как сахарская лисица возвращается в пустыню. И видишь ли, я спрашиваю себя, а была ли она вообще когда-нибудь с нами?
Усталым жестом он швырнул желтые шарики мимозы в раковину.
– Сам я слишком стар. Но ты со временем ее позабудешь. Погоди! Я не закончил. Она выбрала себе довольно редкое имя – Лейла… Несомненно, для того, чтобы с большим успехом заниматься своей профессией… Ее профессия, Поль… Мне нет необходимости ее уточнять.
– Замолчи, – прошептал Шаван.
– Да, сейчас замолчу, только сначала… Ну что ж, пускай, я расскажу тебе все… При том, до чего мы сейчас докатились… Шестое декабря – дата, которую я не скоро забуду… Был вечер. Я увидел, как Люсьена входит в дом на бульваре Перейра с клиентом… Я вынужден употребить это слово… Разодета как принцесса… Я поджидал в своей машине – когда приспичит, я умею быть терпеливым. Посреди ночи из дома выскользнул тип… И кого я вижу немного погодя? Следом выходит Люсьена, уже преобразившись – в своей обычной одежде. Короче, твоя жена! С некоторых пор она проявляла подозрительность. И вот, она смотрит направо, затем налево и, сев в ваш «пежо», тут же трогается с места. Все это происходит настолько быстро, что у меня нет времени для маневра. Я сразу подумал: «Тебе от меня не удрать, малышка!» И бросился в погоню.