– Вранье, – пролепетал Шаван, получив удар в самое сердце. – Не станешь же ты мне говорить, что это ты…
– Да, я. Я попытался было прижать ее к тротуару, чтобы вынудить остановиться. Она узнала меня и тут, должно быть, в панике потеряла управление. Я готов был прийти ей на помощь, если еще не поздно. Но тут же подумал о скандале, о нашей подмоченной репутации, о тебе, мой бедный Поль. Я предпочел поставить на ноги полицию, но не назвался. А потом, увидев, как ужасно она пострадала, счел за лучшее не усугублять твоего горя. Но теперь хватит, я уже не в силах выносить твои страдания. Люсьена – разумеется, мы станем за ней ухаживать, как только сможем, но выполняя свой долг, и ничего более.
– Значит, ты…
– Да. Я!
Людовик протянул руку Шавану, но тот отпрянул.
– Не прикасайся ко мне!
– Ах, Поль! Ты меня просто убиваешь. То, что она нас обманула, ужасно само по себе. Но если она сейчас нас разлучит…
Двух мужчин разъединяла стена молчания. Некоторое время спустя Людовик подошел к двери.
– Ты предпочитаешь, чтобы я ушел?
– Да.
– Прости меня, Поль. Я был обязан открыть тебе глаза на правду.
– Да-да! – крикнул Шаван. – Но оставь меня одного, господи, оставь меня одного.
Людовик вышел из кухни. Шаван долго протирал глаза. Потом приготовил кофе и выпил чашку залпом. Главное – больше не раздумывать, не увиливать. Правда! Она была налицо. Людовик совершенно прав. Так больше продолжаться не может. Шаван вернулся в гостиную, полистал телефонную книгу и снял трубку.
– Алло… Полицейский участок?
Он говорил шепотом, чтобы не услышала медсестра.
– Алло… Я хотел бы поговорить с инспектором… Значит, так… Мне надо сделать заявление. Убийца Доминик Луазлер… Да, знаете, на улице Труайон… Это я… Меня зовут Поль Шаван, я проживаю в доме тридцать три по улице Рамбуйе… Нет, это истинная правда. Я вовсе не расположен рассказывать басни… Убийца – это я… О! У меня нет намерения убежать, это очевидно. Можете не торопиться. Я вас подожду… Второй этаж, дверь направо…
Шаван положил трубку. Никогда в жизни он еще не ощущал такого умиротворения. Он пошел к медсестре и шепнул ей на ухо:
– Ступайте спать в соседнюю комнату. Мне спать еще не хочется. Я подежурю. И если услышите звонок, не беспокойтесь. Я сам открою дверь. Ко мне должны прийти.
Сиделка подавила зевок.
– Капельница еще почти непочатая. Когда она опорожнится, кликните меня. Я заменю ее на другую. Так распорядился доктор. Он считает, что наша больная очень ослабла.
– Не волнуйтесь. Я прослежу.
Шаван закрыл за ней дверь. Какая гора внезапно свалилась у него с плеч. Он подошел к кровати, не без труда снял с пальца обручальное кольцо и надел его на безымянный палец Люсьены. Кольцо оказалось великовато для ее костлявого пальца. Одной рукой он с неизбывной нежностью придерживал его, не давая соскользнуть, а второй – отсоединил трубку от колбы. И стал дожидаться прихода полицейских.
ЛЮБИМЕЦ ЗРИТЕЛЕЙ
Разумеется, роман этот – вымысел от начала и до конца, и если по ходу действия нам приходилось вводить в него того или иного реального персонажа из мира кино, то непринужденность тона здесь только кажущаяся. Мы делали это без толики неуважения. Как раз наоборот. Что касается разговоров, которые ведут на их счет наши вымышленные персонажи, то ответственность за сказанное полностью остается на их совести.
– Вас освежить, мсье Дорель?
– Да, само собой.
Сильвену нравится это бульканье – только флаконы с лосьоном издают подобные звуки. Он прикрывает глаза. Ароматная жидкость увлажняет его лоб, щеки, стекает с затылка. Сильвен превозмогает невольную дрожь.
Ему приятно. Сильные пальцы мастера массируют кожу на голове. Голова откидывается направо-налево. Ему приятно.
– Многие дамы позавидовали бы вашей шевелюре, – сообщает парикмахер слегка запыхавшимся голосом, словно на бегу.
Теперь его пальцы имитируют движения пекаря, кончающего месить тесто. Сильвен приоткрывает один глаз. Он видит в зеркале свою кошачью мордочку, напоминающую лицо Жерара Филипа или скорее лицо Колетт – подвижное, большеглазое, живое и как бы настороженное.
Он снова опускает веки. Ни о чем не думает. С наслаждением позволяет гребешку и щетке скрести, расчесывать, расчесывать. Теплый воздух фена гуляет вокруг ушей, как бы по-дружески его обнюхивая. Теперь вокруг его головы порхают ножницы – выщипывают, подстригают брови, убирают волоски из ноздрей.
– Вы никогда не подумывали отрастить усы? – спрашивает мастер. – А ведь они бы вам очень пошли.