Шесть минут назад Веста выехала на дорогу и вжала педаль газа в пол, быстро пересекая ночные пустынные улицы города.
Павел толком ничего и не рассказал, Чернова надеялась, что друг на эмоциях не наделал глупостей. Несмотря на такое чудо, как отсутствие пробок на дорогах, путь до дома обожаемого начальства все — равно показался невероятно долгим. В висках пульсировала тупая боль и Чернова приоткрыла совсем немного окно, впустив в салон холодный ночной воздух.
Влажную от пота шею неприятно холодило, как и спину, как и… всё тело. По — хорошему — надо было остаться и воспользоваться благами цивилизации, возможно одолжить у Игоря рубашку и только потом срываться в ночь, но… Павел так много раз бросал всё и мчался к ней, что Веста даже не успела подумать о собственном комфорте, ей было важно поддержать друга в трудную минуту, отплатить тем же.
Квартира встретила подозрительной тишиной и незапертой входной дверью. Под ногами хрустело разноцветное стекло — обожаемых Кариной витражек не было, они все украшали пол сверкающим крошевом. Дальше по коридору кусками валялся модный фарфоровый ангелок. В кухне горел свет, но друга там не оказалось:
— Паш, — позвала негромко Чернова, выйдя обратно в коридор и поплелась к гостиной, откуда и послышалось такое же негромкое:
— Здесь.
Чернова присвистнула, оценив разгром. Друг сидел на полу, прислонившись спиной к дивану в компании ополовиненного Джека. Закатанные до локтей рукава рубашки не скрывали свежих, но уже покрытых царапин. Покрытых первичной пленкой заживления и слоем белой пыли от разбитой лепнины. Павел оторвался от души, разгромив все детали декора и текстиля, что так долго его бесили. У стены на полу странно тикали разбитые настенные часы, отказываясь подыхать вместе со своими безвкусными собратьями по несчастью.
Скинув телефон и ключи в кресло, Веста прошла к дивану и опустилась рядом с другом, повернув голову и всем видом выражая крайнюю степень внимания.
— Привет.
— Привет, — отозвался друг и сморщился, посмотрев на бутылку в своей руке, — Прости, что сорвал тебя среди ночи…
— Я не спала, — возразила девушка.
Павел повернул голову, оценил её потрепанный вид и даже наклонился, принюхавшись:
— Кросс бежала? — ехидно уточнил мужчина, уже прекрасно понимая, какой «кросс» она бежала.
— С института не бегала, — задумчиво отозвалась Чернова, — Может возобновим пробежки? Запустим спортивную программу в компании, система поощрений…
— Премии рекордсменам месяца, — подхватил Павел.
Какое — то время они сидели в тишине, пока хозяин квартиры не созрел на разговор. Чернова его не перебивала.
— Никогда еще себя таким дураком не чувствовал, — усмехнулся он, — Летел в аэропорт на крыльях любви, навоображал себе всякого. Посадку давно объявили, а я стою и жду. Жду, жду… Дай думаю позвоню, может разминулись. Звоню, спрашиваю: «Ты где?», а она мне: «Дома». Как дома? Когда успела?
— Ты ведь не перепутал время? — уточнила очевидное Чернова, игнорируя тупую боль в спине от жесткого края дивана.
— Нет, — покачал головой друг, грустно улыбнувшись, — И других таких рейсов сегодня не было, у стойки регистрации уточнил. В машину и по газам. Прилетел домой в рекордно — короткое. Как в дешёвой мелодраме, честное слово — рогоносец — муж явился раньше времени, стоны из спальни, одежда на полу… Я думал такое только в бездарных киношках бывает.
— Выходит, она и не уезжала никуда? — уточнила девушка.
— Нет, — пожал плечами мужчина, — Жила всё это время у «любимого».
— Это она так сказала? — приподняв в недоумении бровь, поинтересовалась Чернова и, когда друг кивнул, разразилась возмущением: — Зачем тогда морочить голову? Вы ведь не женаты, она могла просто уйти.
— Вот мы и подобрались к части, над которой я ещё долго буду загоняться, — вздохнул Павел, — Она никогда меня не любила, я ей даже не нравлюсь. Я нравлюсь её родителем и на этом как бы всё. Либо она выходит за меня, либо её отрезают от семейного капитала.
Задумчивая тишина, воцарившаяся в разгромленном помещении, не спешила растворяться и даже часы незаметно остановились — таки, не пережив этот вечер.
— А ведь она оттягивала свадьбу, — заметила полушепотом Чернова.
— О, да, — усмехнулся мужчина, — Спасибо, что я узнал обо всём в статусе жениха, а не мужа.
— Я к тому, что она, возможно, намекала тебе на что — то, — предположила девушка, пихнув локтем друга.
— Я не хочу сейчас искать ей оправдание, — отмахнулся Павел, — Она могла мне просто рассказать, но не сделала этого. Сильно сомневаюсь, что по нашей квартире распиханы жучки и каждое её слово слышат мои несостоявшиеся родственники.
— Сколько ты уже выпил? — подозрительно уточнила Чернова, присмотревшись к ополовиненной бутылке.
— Достаточно, — хмыкнул мужчина.
— Спать? — предложила Веста.
— А сказка будет? — капризно уточнил Павел, глядя на подругу.
— Могу чмокнуть в лоб и укрыть одеялом, — отозвалась та, поднимаясь на ноги.
— Ты же останешься? — с надеждой негромко уточнил Павел, как — то стремительно протрезвев.
— Если ты принесёшь мне полотенце, — кивнула Чернова.
— Уже бегу, — отозвался в дверях друг и нетвердой походкой направился в спальню.
Павел действительно выпил достаточно, чтобы его вырубило безмятежным крепким сном прямо в одежде поверх застеленной кровати. Веста остановилась на пороге, вытирая полотенцем волосы. Слепо скользнув ладонью по стене, она выключила верхний свет и тихо прикрыла за собой дверь, возвращаясь в разгромленную часть квартиры.
Подхватив с кресла свой телефон, она прошла на кухню, где подцепила сигареты друга, обнаружив, что забыла где — то свои, и выскользнула на лоджию.
Как она и думала — в телефоне нашлись непрочитанные сообщения. От Костика и… Игоря. Сообщения последнего она и открыла в первую очередь.
«Всё в порядке?» — гласил короткий текст и отправлен он был чуть больше тридцати минут назад.
Обхватив фильтр сигареты губами, Веста отложила пачку к пепельнице и перехватила поудобнее телефон, набрать ответ.
«Да». — набрала она в ответ и, немного подумав, отправила, недовольная столь коротким ответом.
«Извини, умчалась без объяснений…» — полетело вдогонку.
Ответа долго ждать не пришлось, стоило подкурить сигарету, как телефон вновь ожил:
«Я боялся, что причиной побега могло быть кое — что другое» — гласило новое сообщение, заставившее Весту нахмуриться.
«Например, твое состояние за пару минут до звонка» — пришло следом, выбив из Черновой малейшее желание продолжать этот разговор.
Конечно, она понимала, о чём идёт речь. О её редких пристрастиях к самовредительству чужими руками. Ни с кем еще не было сложностей, все воспринимали как фетиш, причуду… А этот зацепился отчего — то.
«Малыш?» — в руке завибрировал телефон, выдёргивая девушку из задумчивости.
«Спокойной ночи» — отправила Чернова и погасила экран, убирая телефон в карман.
Докуривала она под частую вибрацию телефона, старательно делая вид, что никакого телефона у неё нет.
И утром отчего — то не стало проще, не стало легче, не прояснилось… Молчаливым укором на экране горело четыре непрочитанных сообщения. Открывать она их не стала.
— Ты что, всю ночь не спала? — осведомился болезный Павел, нарисовавшись в дверях своей помятой персоной.
— Поспишь тут под твой храп, — фыркнула Чернова, потягивая кофе.
— Не звезди, я не храплю, — отмахнулся друг, опустившись за стол, — А мне кофе?
Посмотрев на него скептически, Веста сжалилась и дотянулась до кофемашины.
— Веста, — позвал Павел, передвинувшись ближе, — Что случилось?
— Тебя невеста бросила, — грустно сообщила Чернова.
— Я не про себя, — закатил глаза мужчина, — На тебе лица нет. Что случилось?
— Не знаю, как сказать…
— Прямо, — посоветовал друг.