— В общем, — вздохнула Чернова, — Моего лучшего друга бросила невеста и…
— Веста! — раздраженно перебил Павел, — Ты можешь быть серьёзной?
— В пять утра? — уточнила девушка, — Нет.
Как бы ни хотелось прикрыться маской шута, выходило криво. Веста никогда не была в этом профи.
Вручив другу документы, которые вчера ездила забирать из офиса столичников, она заявила, что у неё сегодня выходной, велела Павлу вызвать клининг и, сев в машину, уехала.
Квартира встретила неуютной тишиной. Новых клочков бумаги с угрозами не обнаружилось и надо бы радоваться, но Веста всё больше ощущала тревогу. Необъяснимое беспокойное чувство, будто вот-вот что-то случится. Что-то страшное и непоправимое.
Закрыв дверь на все замки, Чернова сбила с ног обувь и поплёлась в глубь квартиры, но замерла на пороге спальни. Развернувшись, она вернулся в прихожую и подергала все замки, проверяя. Мысленно отругав себя за это, девушка нахмурилась и ушла в ванную, где умылась ледяной водой, но лучше не стало.
Желудок тихо заурчал, но его хозяйке было все равно, Чернова вновь направился в спальню, где открыла окно, сбросила одежду и забилась под одеяло, практически сразу уснув крепким беспокойным сном.
Непрочитанных сообщений на телефоне становилось только больше, но если никто не звонит — значит ничего страшного не случилось. За день с открытым окном низкая температура заморозила комнату, но ей под одеялом было более чем комфортно в своей незапланированной спячке. Скорее всего она проспала бы до глубокой ночи, если бы квартиру не огласила омерзительная трель дверного звонка. Неожиданностью стало не то, что он оказывается вообще работает, а то, что к ней кто-то наведался и это совершенно точно не Павел, который сначала звонит по телефону, а потом барабанит в дверь. Исключительный человек.
Не самое приятное пробуждение и честно признаться, был соблазн проигнорировать визитёра, но Чернова нашла в себе силы встать и, закутавшись в одеяло, побрела в прихожую.
Веста не ожидала увидеть в мутной линзе дверного глазка Игоря. Растерянно и сонно моргнув, она отступил на шаг, чтобы провернуть все три замка и опустив ручку, потянуть на себя.
Вместе с Заболоцким в пыльную прихожую впорхнула свежесть холодного пасмурного вечера и тонкий шлейф терпкой мужской парфюмерии. Под его тяжелым взглядом Чернова ощутила себя провинившимся подростком и с трудом поборола в себе желание извиниться, хотя виноватой себя ни в чём не признавала.
— Неужели, — процедил мужчина, подцепив пальцами подбородок девушки и приподнял её лицо, — Неужели так трудно отправить в ответ хотя бы смайл, чтобы я понял, что ты живая?
— Да я вроде и не собиралась пока помирать, — спокойно отозвалась хозяйка квартиры и заработала только еще более недовольный взгляд.
— Если бы ты только знала, как сильно меня сейчас раздражаешь, — выдохнул Игорь и прежде, чем Веста успела бы возмутиться, запечатал её губы своими.
Оказывается, чтобы эта серая холодная квартира ожила — надо было пригласить Заболоцкого или дождаться высокой температуры… Возможно последнее — причина, по которой она увидела свою унылую гостиную в иных тонах. Забившись в одеяле в угол дивана, частично освещенный желтоватым светом из кухни, Веста лениво наблюдала через дверной проём за Игорем, засыпающим в заварник листовой чай. Тяжелая голова неудобно лежала на высоком подлокотнике, но ей было всё равно. Все, чего она хотела — чтобы хозяин широкой спины продолжал радовать глаз. И пусть это желание неосознанное и вообще в обход, дремлющего сегодня головного мозга, оно живее всего прочего за последнее время.
Залив кипяток и опустив маленькую, почти что игрушечную крышечку на маленький пузатый заварник, Игорь оставил его и, развернувшись, направился прямиком к проёму, в котором загородил свет и, всё же не став включать верхний свет комнаты, прошел к дивану.
— Ты так и не сказал, зачем приехал, — напомнила девушка, не зная, чем ещё разбить воцарившуюся между ними еще с прихожей тишину.
— А ты мне не рада? — спокойно поинтересовался мужчина, опустив ладонь на её горячий лоб.
— Ты же знаешь, что рада, — негромко отозвалась Чернова.
— Нет, не знаю, Веста, — терпеливо, но твёрдо ответил Заболоцкий, — Ты со мной не разговариваешь.
Вот теперь укол совести стал осязаемым.
— У меня складывается впечатление, что ты не была раньше в отношениях, — вздохнул мужчина, так, между прочим и по воцарившейся тишине, понял, что сказал что — то не то, — … была же?
— Была, — подтвердила девушка, облизнув пересохшие от температуры губы, — Я развелась неделю назад.
— Как… неделю? — нахмурился мужчина, требуя ответов.
— Мой муж мне изменил, — чересчур просто выдала девушка, тут же себя поправив: — бывший муж. За день до нашей прогулки по лесу.
Игорь хотел бы спросить, что она чувствует к нему, если их взаимоотношения начались вот так… Заболоцкий был уверен, что там в лесу они оба поддались порыву сильных эмоций, даже если это простая взаимная симпатия и не к месту вспыхнувшая похоть. А еще больше он хотел спросить, где сейчас был её муж, очень хотелось с ним повидаться.
Там в конференцзале, выполняя свою работу, Чернова казалась такой грозной и серьезной, защищая проект, настоящая хищница. Мог ли Заболоцкий тогда подумать, что эта девушка с железной деловой хваткой так боится попросту снова влюбиться, его не успев оправиться от предательства? Теперь он видел это отчетливо, и Веста действительно боялась. Он мог бы сейчас в лоб спросить, что она чувствует к нему, но он не настолько жесток, чтобы вгонять свой объект воздыхания в истерику.
К счастью или нет, но этот опасный разговор прервал громкий продолжающийся стук в дверь. Игорь не удивился и, поднявшись, он направился в коридор, велев хозяйке квартиры:
— Лежи, это доставка.
Но Веста — то знала, что это ни разу не доставка. И оказалась прав, потому что через три минуты в проеме нарисовался Павел… с чемоданом. Чернова с любопытством оглядела гостя, затем его скромные пожитки, в недоумении приподнял бровь и спросила:
— Ты разгромил вторую часть квартиры?
— Да, — довольно и просто ответил друг, со знанием дела задвинув ногой чемодан за кресло, — И выкинул всё то, что так давно хотел. У меня с сегодня ремонт.
— С освобождением? — слабо улыбнулась Веста.
— Точно, — кивнул друг, подобравшись поближе, — А ты опять сопливая? — вздохнул он и обратился уже к Игорю, — По пять раз в год, как по расписанию. Подожди, она еще летом в плюс тридцать умудрится заболеть. Исключительный человек.
— Всё сказал? — хмуро осведомилась Чернова, — Иди мне чай налей.
— А вот и налью, — фыркнул тот, скрывшись в кухне, но это ему вовсе не помешало болтать дальше, — До тебя Костя дописаться не может.
— Что там? — насторожилась Чернова, сразу же оглянувшись в поисках телефона.
— Да лежи уже, гусеница, дядя Паша всё разрулил.
— Почему все вокруг такие энергичные, прям бесите, — проворчала болезная, снова роняя голову на мягкий подлокотник.
— У тебя есть аллергия на какие — нибудь препараты? — осведомился Заболоцкий, подсев рядом и аккуратно перетащив на свои колени её замотанные в одеяло ледяные ноги.
— Нет вроде, — задумавшись, хмыкнула Чернова, едва не застонав в голос, когда теплые крепкие руки, нырнув под одеяло, накрыли её ступни и умело принялись массировать.
Глава 10
— Ты же в курсе, что тебе не обязательно подрываться сегодня в офис? — поинтересовался Павел, стоя в проёме и вытирая руки голубеньким кухонным полотенцем с ярко — желтым цыплёнком.
Чернова подзависла именно на нём, пытаясь сообразить, откуда в её квартире взялось это чудо. Проследивший за её взглядом друг, понимающе расплылся в улыбке и довольно её проинформировал:
— Это из того набора, что моя мама дарила тебе на Новый год, — сообщил он, пояснив: — Нашел в нижнем ящике на кухне.
Веста кивнула и продолжила возиться с мелкими раздражающими пуговицами непослушными руками.