— Это… — услышав слова мужчины, бросила свою догадку девушка, — Тот человек, которого вы предали?
Моу Лин кивнул, не отрываясь, смотря на камень. После вопроса повисла напряженная тишина. Юань сильно пожалела, что вообще пошла сюда, но, с другой стороны, видя столь пустой вид мужчины возле себя, думала, что не смогла бы отпустить его одного. Вспоминая, как совсем недавно она была так же пуста, Юань подумала: «А что я хотела в тот момент, чтобы для меня сделали?» и поразмыслив немного, девушка встала и приобняла Моу Лина, искренне сказав:
— Не стоит думать о том, что уже не вернуть. Если мучать себя терзанием души, то… — рука, лежащая на плече Моу Лина, дёрнулась, а взгляд Юань слегка потемнел, — Можно и вовсе остаться без неё.
После слов девушки, Император перевёл свой взгляд от камня на неё, долго о чём-то думая. Юань задумалась о своём, потому совсем позабыла, что все ещё приобнимет мужчину, но тот и не был против.
— Она была моим лучшим другом с самого рождения, — вдруг начал рассказывать свою историю Моу Лин, от чего Юань отбросила свои мысли, слушая Императора, — Мы многое прошли вместе. Я всегда считал её своим самым дорогим человеком на свете. Кён Ху была для меня самым близким… — вздохнул мужчина, опустив голову, после чего спросил, — Знаешь ли ты о том, что пять лет назад Царство Моу было одним из самых кровавых? — Юань кивнула.
И вправду, по слухам, девушка знала, что Царство Моу вовсе не радужное место. Говорилось, что люди в нём жестоки. Правители жадны и гадки. Только по камере пыток можно было догадаться, какой правитель там сидит. Но на удивление Юань, когда она попала в это царство, её мнение о нём изменилось: она не увидела в царстве бедняков, не увидела там и рабов, не увидела насилия к жителям… Конечно, были и жёсткие люди, и гадкие, это есть везде, но в Царстве Моу их было намного меньше, чем вполне себе доброжелательных жителей.
— Так было, когда на троне сидел мой отец. — выдал Моу Лин, явно говоря о своём родители с отвращение.
У Юань никогда не было отца и матери. Потому, девушка не знала какими они должны быть, но по слухам, в их обязанности входит забота и любовь к своим детям. Но явно не все справлялись с этой работой.
— Я почитал его и уважал, желая получить его благословение. Я очень хотел, чтобы отец заметил и признал меня сыном… — мужчина сжал кулаки, выдавая своё состояние, — Ради этого я был готов на всё, — взгляд Моу Лина вновь потух, когда он поднял его на надгробье, — Кён Ху долго терпела тиранию моего отца. Она была ему предана и благодарна за то, что тот не выкинул её после смерти родителей. Но у Кён Ху имелся предел терпения, — мужчина вздохнул, прикрыв свои веки, — Моя подруга долго пыталась открыть мне глаза, но я упорно закрывал их. В итоге, когда нам было по семнадцать лет, до моего отца дошёл слух, что Кён Ху собирается покинуть клан. Я тоже знал об этом, и пытался отговорить её уходить, но Кён Ху говорила мне, что не может служить тому, кто убивает невинных и издевается над ними. Кён Ху была очень добрым человеком, хоть на её руках также уже имелась кровь и невинных, и виновных, — мужчина вздохнул, медленно открыв веки, смотря на свои руки, — Я никогда не забуду тот день, когда отец позвал меня к себе… Как он приказал мне убить предателя… Как я подчинился ему! — Моу Лин вдруг опустил свою голову к земле, делая низкий поклон надгробью, — Я… я… я был так глуп и наивен, побоявшись гнева отца и его отречения от меня. Я так сильно хотел его благословения, что позвал о всём добре, что для меня сделала Кён Ху, о всех наших с ней обещаний и привёл её на эту гору, и… — Юань забеспокоилась, услышав всхлип. Девушка впервые увидела, как Император Моу плачет, — Убил её.
Пан Юань сидела на месте, не зная, что ей делать. История была ужасна, но девушка не испытала к Моу Лину ни крупицы каких-либо негативных чувств. Отнюдь, видя, как тот сожалеет о содеянном, заклинательница вновь захотела, чтобы в прошлом вместо Цзань Цзинсун был Моу Лин.
— Кён Ху верила мне и была более предана дружбе, нежели я. — после долгого молчания продолжил говорить мужчина, — Она пришла по моей просьбе, даже и не думая, что я собираюсь сделать. Но когда мы остались стоять тут друг напротив друга, Кён Ху всё поняла… — Моу Лин поднял голову, вновь смотря на камень, — И она была не против. Кён Ху знала, как сильно я желаю получить благословение отца и, не исполнив его приказ, я лишусь жизни, а я знал, как сильно она желала уйти из царства Моу и стать свободной. В итоге Кён Ху отбросила своё счастье ради моего. Она, не сопротивляясь, позволила себя убить. — Моу Лин снова прикрыл веки, и по его щекам проскользнула тонкая слеза, — Сделав это, я получил то, чего так долго желал, но радости от этого я не испытал! Я вообще перестал испытывать хоть какую-то радость от жизни. Казалось, что потеряв Кён Ху, я потерял смысл своей жизни, — услышав данные слова, Юань дёрнулась, подняв голову на Императора Моу, — Через год я, наконец, открыл глаза, поняв, какой мой отец монстр. Я убил его, при том, не испытав ни крупицы сожаления. Единственное, о чём я жалел, было то, что не сделал этого раньше. Тогда, может быть, Кён Ху всё ещё была бы жива, — на лице мужчины промелькнула еле видная улыбка, стоило ему подумать о дорогом человеке, но затем она снова исчезла. — Иногда я веду себя как мой отец: я могу быть очень жёстким. Но видеть в зеркале его отражение вместо своего… Это страшно, ведь мой отец для меня стал демоном, из-за которого я погубил кучи жизней, будучи неопытным щенком. Как же я сожалею о тех временах…