Вэйд потёр подбородок:
— А у тебя сохранилась упаковка от ленты, что-нибудь?
— Да! Сейчас принесу!
Карина пулей помчалась в другую комнату и принесла оттуда зелёную коробку, которая еще недавно манила своей загадочностью.
Вэйд аккуратно взял её, ощупывая шероховатую поверхность.
— Действительно, сокрыта, — сказал он. — Попробую разглядеть отправителя. Но ничего не обещаю. Я так делаю впервые.
Крепко сжав ладонями коробку, Вэйд закрыл глаза и сосредоточился. Его дыхание замедлилось, а лицо и фигура словно превратились в статую. Вокруг коробки начали мерцать полупрозрачные волны. Это Вэйд пытается пробить ауру приватности, окутывающую посылку. Внезапно между пальцами и коробкой пробежала искра.
— Карина, я вижу! — воскликнул Вэйд. — Красную ленту заворачивают и кладут в коробку… крючковатые пальцы, покрытые трещинами словно кора дерева!
— Это оно! Оно отослало ленту! — возбужденно заёрзала Карина.
Вэйд открыл глаза:
— И зачем ему эти прелюдии? Если знал тебя и твой адрес, почему сразу не пришел? Зачем было отправлять посылку? Заманивать тебя в парк?
— Не знаю…
— Вот что… Я вернусь в парк и попытаюсь что-нибудь разузнать. Может, это существо оставило какие-нибудь следы?
— Я с тобой!
— С ума сошла? — воскликнул Вэйд. — Даже не думай! Это может быть опасно.
— Какая разница, где я буду — за тройными стенами или на улице? — возразила Карина. — Для этого существа нет преград. Одной оставаться намного страшнее!
Вэйд заколебался…
— Ладно, — с неохотой согласился он. — Только остался самый главный вопрос.
— Какой?
Вэйд наклонился к ней и сделал страдальческое лицо:
— У тебя есть что-нибудь пожевать? Желудок аж сводит от голода. Не думаю, что смогу доползти до парка в таком состоянии.
Карина невольно улыбнулась. Как она могла быть настолько невнимательной? Такому высокому парню наверняка нужно часто кушать.
— Извини, в последние дни я ничего не готовила… Но на кухне есть корзинки с фруктами и шоколадками, которые мне прислали. Заварю к ним чай.
— Идёт, — сказал Вэйд. — Куда топать?
— Кухня там, — Карина повела Вэйда за собой.
Верно, какое бы безумие ни творилось вокруг — нужно поддерживать силы и бодрость духа. Иначе не выстоять.
Светлая, огромная кухня была гордостью Карины: цветочные шторки на окнах; прихватки, висящие на гвоздике; шкафчики и полочки, забитые баночками со специями и пряностями; всевозможные мисочки, ситечка и ложечки… Словом всё, что только может понадобиться кулинару.
В центре кухни красовался массивный стол из белого дерева. Он был немного грубоват и прост, но это добавляло домашнего уюта обстановке.
— Здесь где-то прячется бабуля? — удивленно спросил Вэйд, заглядывая под стол. — Хозяюшка, выходите! Мы не обидим!
— Да ну тебя! — Карина хлопнула Вэйда по плечу. — Я просто люблю баловать зрителей красивой готовкой.
Карина поставила сверкающий чайник на плиту и достала из шкафчика две розовые чашки — одну в горошек, другую в клеточку.
— Тебе какую? Наверное, в клеточку? Она более мужская, — сказала Карина, но Вэйд уже не слушал.
С раскрытым ртом он уставился на её холодильник:
— У тебя розовый холодильник! Розовый с блестками и кристаллами. Кристаллами! Розовый!
— И что?
Размеренно, по слогам Вэйд повторил:
— Ро-зо-вый.
— Какие-то с этим проблемы? — спросила Карина.
— Ничего не могу поделать. В кодексе настоящего мужчины прописано — всячески презирать розовый цвет.
— Что за глупости? Кстати… Может, ты не заметил в темноте, но стены моего дома тоже розовые.
— Что?! — лицо Вэйда еще сильнее вытянулось. — Живешь, как кукла! Не удивительно, что привлекла внимание этого маньяка! Не боишься, что люди перестанут воспринимать тебя всерьез?
— Все ведь знают мои мысли и чувства, и они очень даже серьезные, — сказала Карина.
— А, ну да, — кивнул Вэйд. — Я и забыл, что в этом мире начинка важна так же, как и обёртка. Что ж, у этого мира есть свои достоинства.
Вэйд потёр ладони:
— Кстати, о начинках. Какие там у тебя шоколадки? — Вэйд с восторгом окинул взглядом пирамиду коробок в углу кухни. — Да эта башня с мой рост! Так жить можно!
Он взял верхнюю коробку шоколадных конфет и с нетерпением развернул обертку.
— Ассорти! — воскликнул он, глядя на блестящие шоколадные верхушки с завитками, присыпками и белой глазурью.