Карина съежилась и отодвинула стул подальше от Вэйда и ближе к краю стола. Опустив голову, она попыталась поесть снова, но неловкость снова сковала губы. Да что ж такое? Кусок в горло не лезет!
— Ты бы еще под стол от меня забилась, — обиженно сказал Вэйд.
— Извини. Я просто привыкла есть одна, — поторопилась оправдаться Карина. — Для меня в новинку кушать перед реальным человеком.
— Ну и дела! — с сочувствием произнес Вэйд.
— Я же говорила, что общаюсь с людьми в основном дистанционно.
— Да, говорила. Но я не думал, что всё так запущено.
Карина опустила вилку. Как же ему объяснить?
— Понимаешь… это проблема многих популярных людей, — сказала Карина. — Когда дистанционное внимание пересекается с реальным… голова готова взорваться. Поэтому если мы и контактируем с людьми вживую, то недолго и исключительно по делу. Ну там… с соседями, доставщиками.
— У вас в этом мире определенно беда с физическим взаимодействием, — размахивая вилкой, сказал Вэйд.
— Почему сразу беда? — пробурчала Карина. — Мы вон даже прикасаемся друг к другу, когда здороваемся!
— Да, видел, — усмехнулся Вэйд. — Щипаете друг друга за плечо. Что за идиотизм?
— А как же еще? — удивилась Карина. — Идиотизм это твое… как его… руко… рукопожатие. Что через него можно понять?
— А что нужно понимать? — удивился Вэйд.
— Ущипнув человека за плечо, легче всего прочувствовать его присутствие и узнать какой он: твердый, мягкий, худой, мускулистый. Вот, например, ты…
Карина встала, и обогнув стол, ущипнула Вэйда за плечо. Под толстовкой оказался твёрдый бицепс.
— И что ты определила этим щипом? — продолжал недоумевать Вэйд.
— Очень много. Ты спортивный, но используешь свою силу редко. Довольно спокоен и расслаблен. Не вздрогнул и не отвел глаза, когда я к тебе прикоснулась. Значит, общительный, любишь присутствие людей.
— Всё так, — кивнул Вэйд, покачиваясь на стуле — Но ты не думала, что дело ещё в том, кто щипает? От тебя я с таким же благоговейным видом принял бы и подзатыльник.
Карина покраснела. Не дожидаясь ответа, Вэйд притянул Карину к себе и обнял за талию, прильнув щекой к её животу.
— Спасибо за завтрак. Впервые я ощутил себя, как дома, — сказал он.
Карина беспомощно приняла объятья. Искренность Вэйда обезоруживала. Раз за разом было всё труднее его отталкивать. Неловкость и смущение растворялись в его тепле, таяли, словно лёд под летним солнцем.
Карина улыбнулась и погладила Вэйда по голове:
— Ты, наверное, истосковался по семье.
— Теперь ты — моя семья, — сказал Вэйд.
Повисла пауза. Вэйд неуклюже прокашлялся и отпустил Карину.
— Я… я помою посуду, — сказала она и, в один присест слопав свою порцию (откуда только и взялся бешеный аппетит), торопливо принялась складывать приборы в раковину.
— Да… хорошо, — рассеяно сказал Вэйд.
Он подошел к кастрюльке с настойкой:
— О! Посмотри. За ночь месиво приобрело темно-зеленый цвет.
— В том то и дело, что месиво! Бедные мои стены! — закатила глаза Карина.
— Тебе стены дороже, или жизнь? — возмутился Вэйд.
— Умеешь ты…
Вэйд наполнил пульверизатор:
— Как раз проведешь мне экскурсию по дому.
***
Вэйд бегал по комнатам, как заводной. Карина еле поспевала за его огромными шагами.
— Ого! А это что за комната? А здесь что? — с любопытством восклицал он, открывая дверь за дверью. — Вот это дворец!
— Сбавь обороты, — пыхтела Карина, семеня следом. — Откормила на свою голову…
— Так, приступим! — скомандовал Вэйд и принялся распылять зеленую дрянь по всем стенам. Начал с гостиной.
— Бедные мои стеночки, шторочки, дверочки, — причитала Карина, глядя как настойка беспощадно разливается зелеными кляксами по цветочным принтам.
— А по-моему в этом что-то есть, — с видом непризнанного художника сказал Вэйд, отойдя назад и любуясь видом. — Абстракция, знаешь ли, экспрессионизм…
Стоя позади него, Карина скривилась и замахнулась кулаком, еле сдерживаясь. Вот бы «экспрессиоснуть» его хорошенько по затылку!
Вэйд обернулся, Карина быстро спрятала руку за спину.
— Пойдем дальше, — сказал Вэйд, так и не узнав от какого разбоя только-что спасся.
Следующей жертвой стала гардеробная, а затем комната с подарками. Увидев горы вещей, которыми обладает Карина, Вэйд замер в изумлении: