— Эй! — она наклонилась к нему и вырвала брошь из его пальцев. — Прекрати! Тебе нужен отдых!
Вэйд перевел на неё мутные глаза, и словно вышел из транса:
— А? Ах да… А который час? — он поглядел в окно, уже давно смеркалось. — Сколько же я так просидел?
Вэйд встал с пола и поправил джинсы.
— Пойдем! — сказала Карина, и решительно потянула его на кухню. — Ты что же, весь день не ел и не пил?
Карина возмущенно приготовила бутерброды с курицей и сыром, а затем, достав с полки набор разноцветных хрустальных флакончиков, наполненных соцветиями и порошками, сварила свое фирменное какао с восточными пряностями. Вэйд жадно набросился на еду и напиток.
— Какао просто супер! — воскликнул он. — Такое ароматное!
— Это чтобы вернуть тебя к жизни. Еще чуть-чуть и стал бы Серым, — осуждающе покачала головой Карина.
— Серым? — с набитым ртом переспросил Вэйд, а прожевав, добавил: — Я не раз слышал это ругательство, но так и не понял его сути.
— Это не ругательство, — сказала Карина. — Серыми называют людей, которые пустили собственную жизнь на самотек из-за того, что поглощены непрерывным отслеживанием чужих лент. Они не едят, не пьют, не ходят на работу — сидят целыми днями дома и увлеченно наблюдают за жизнями других людей.
— Так и помереть можно, — заметил Вэйд.
— К счастью, полиция приватности вовремя врывается в дома и отправляет бедолаг в реабилитационные центры.
— И ты назвала меня Серым? Обидно, — надулся Вэйд. — Я же для пользы дела!
— Знаю… Просто волнуюсь за тебя, — Карина с нежностью погладила Вэйда по челке. Его смуглое лицо расплылось в добродушной улыбке.
— Мадемуазель Карина уже не боится протягивать ко мне свои ручонки! — засмеялся он.
Карина улыбнулась и посмотрела в карие глаза Вэйда. Затем на его щечки, милую улыбку, держащие бутерброд руки. Сколько еще беззаботных бесед на кухне им осталось разделить? Будущее страшило неизвестностью. Доживет ли она до полнолуния? Не пострадает ли Вэйд, защищая её? Сердце сжалось от боли, вот-вот навернутся слезы.
Карина поспешно встала и подошла к раковине, сделав вид, что моет посуду. Нельзя себя выдавать. «Нужно держаться, нужно радоваться каждому оставшемуся дню», — приказала она себе, смахнув с щеки предательскую слезинку.
Вдруг, руки Вэйда прикоснулись к её талии и развернули к себе. От неожиданности мочалка выпала из рук. Карина прислонилась лбом к его груди. Вэйд обнял так крепко, что через мягкую толстовку стало слышно его сердцебиение. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… В этом стуке слышалась сила, и в то же время убаюкивающее спокойствие. Все волнения отступили прочь, расслабленность разлилась по телу.
Карина подняла голову. Вэйд серьезен. Он осмотрел её лицо, словно ищет что-то.
— Ты… — начала было Карина, но губы Вэйда уверенно прильнули к её губам, не оставляя шансов на разговоры. Он целовал её нежно, много-много раз касаясь то верхней, то нижней губы, то уголков рта. Карина затаила дыхание. Поцелуи сыпались один за другим, покрывая щеки, подбородок, шею. Ласково, но уверенно.
Теплое дыхание Вэйда сантиметр за сантиметром согревало тело Карины, а вместе с ним и душу. Все мысли, все тревоги и страхи растворились в этом жаре.
Вэйд целовал её с таким упоением, словно давно жаждал этого и уже распланировал каждый миг удовольствия. Карина не сопротивлялась. Хоть она совсем недавно открыла для себя прикосновения и не привыкла к ним, но новая, неизведанная близость оказалась очень приятной. Даже слишком приятной…
У Карины подкосились ноги.
— Осторожно! — сказал Вэйд, с улыбкой придержав её.
«Продолжай!» — хотела выпалить Карина, но постеснялась и залилась краской.
Вэйд, неправильно поняв её смущение, перевел дыхание и отстранился:
— Извини, не сдержался, — виновато сказал он. — Просто почувствовал, что должен был сделать это именно сейчас.
— Ничего, — прошептала Карина, поправляя волосы.
— Ты выглядела расстроенной, и мне захотелось тебя утешить, — продолжал оправдываться Вэйд.
— Говорю же, всё в порядке! — возмущенно воскликнула Карина, и окончательно раскрасневшись, убежала в свою комнату.
***
Вэйд вошел в спальню поздно ночью, неуклюже шаркая ногами и явно не зная, как себя вести. Бедный, он даже понятия не имел, почему Карина обиделась.
Демонстративно прочистив горло, он принялся усердно взбивать подушку в ожидании диалога.