Наконец внизу показались извилистые ветки Дерева Желаний. Кроваво-красные цветы различимы даже во мраке. Под стволом, светясь тусклым зеленоватым светом, полукругом витают остальные духи. Балахоны трепещут в неосязаемом ветре, всё как прежде, но два места среди них пустуют.
Дух разомкнул узловатые пальцы и сбросил Карину под Дерево Желаний. Она шлепнулась лицом в траву. От падения вышибло весь воздух из груди.
Карина пошарила руками по сырой земле и, опираясь на ладони, встала. Спереди всё плотнее сжимается кольцо духов, а за спиной с противным писком шевелятся щупальца дерева. Шансов к отступлению никаких.
— Надо признать, мы удивлены, — прохрипел дух, стоящий в центре. — Впервые жертва осознанно пришла навстречу смерти. Что это — глупость или храбрость?
— Давайте уже покончим, — процедила сквозь зубы Карина. — Не желаю, чтобы моим психоанализом занимался говорящий пень.
Дух еле слышно засмеялся:
— Ты переняла шуточки своего защитника. Уж не надеялась ли ты, что мы забудем о твоем надоедливом дружке?
Сердце Карины замерло. Она с испугом уставилась на духа.
— Не трогайте Вэйда! — взмолилась она. — Я же сама пришла, чего вам еще?
— О, мы не будем его трогать, — прохрипел дух. — Заклятье сделает это за нас.
— Что? — насторожилась Карина.
— Ты думала, он будет спокойно жить-поживать в обновленном мире? Хоть и без тебя… хоть и чужой здесь… но, по крайней мере, живой?
— Да, — неуверенно протянула Карина.
— Но об одном ты забыла, — прошипел монстр. — Когда ритуал окончится, заклятье сотрёт из реальности последние остатки былого мира. И угадай, кто является таким остатком? Из плоти и крови.
— Вэйд?! — в ужасе осознала Карина.
О нет! Как ей раньше не пришла эта мысль? Тело Вэйда растворится и зеленой дымкой рассеется в никуда! Как нелепый телевизор или книга… Но разве человек — это лишь дурацкий осколок какого-то мира? Разве душа и мысли Вэйда ничего не значат? Он мусор, который можно смести с лица новой земли? Словно его и не было никогда.
— Какая нелепость! — выкрикнула Карина. Всё внутри вскипело. — Вэйд же не предмет какой-то! Он человек! Идиотское дерево будет решать — кому жить, а кому — нет? Почему из-за желаний одних людей, должны умирать другие?
Карина со злостью пнула ногой Дерево Желаний, сдернула охапку лент, а затем оторвала извивающееся щупальце. Дерево завизжало.
— Как смеешь? — взбесился дух, и подлетев, ударил Карину лбом о ствол. Боль пронзила голову, по лицу потекла струйка теплой крови.
Карина упала, а дух вернулся на место и взглянул на небо.
— Мы не из любезности с тобой болтаем. Ждем, когда покажется луна, — прохрипел он.
— Зачем? — дрожащим голосом спросила Карина, силясь встать на ноги.
— Вот зачем.
В этот миг облака на небе разошлись, и из-за рваных туч показался серебристый круг луны. Мягкий свет пролился вниз на землю и рядом с Деревом Желаний что-то заблестело. Карина прищурилась — вокруг ствола выставлены четыре стеклянных статуи, которые она не заметила в темноте.
Карина вскрикнула. Да это же Джулия, Мия, Жизель и Прия! Точнее, жуткие прозрачные куклы, которые от них остались. Пустые стеклянные глаза смотрят в никуда. Только сейчас до Карины ясно дошло, что это даже не куклы, а остекленевшие трупы. Карина с отвращением отпрянула.
— Зачем они здесь? — повернулась она к духу. В его корявых пальцах уже сверкала игла.
Не успела Карина издать и звука, как дух сделал укол. Из пальца закапала кровь, которую дух тут же размазал по символу, вырезанному на коре. Выцарапанный на дереве глаз налился кровавым свечением.
Статуи рядом с Кариной захрустели и впитали лунный свет, падающий на них. По прозрачным телам растеклось сияние, которое сгустилось внутри и вырвалось наружу в виде серебристых лучей. Словно система линз, статуи многократно преломили и усилили эти лучи. Потоки серебристых нитей взмыли вверх, оплели куполом Дерево Желаний и пронзили Карину.
Она поднялась в воздух. Ленты чужих жизней завертелись перед глазами, подобно смерчу. Миллиарды чужой боли, счастья, зависти, успеха, жадности, как иголки впились в тело. Сердце Карины раздробилось на сотни осколков, уничтожив её индивидуальность. Душа, сокрытая внутри тела, светящейся струйкой потекла из пальца к Дереву, впитываясь в растрескавшуюся кору.
Карину охватила слабость. Капля за каплей жизнь покидала тело. Дыхание замедлилось, а в глазах потемнело. Мир вокруг размылся, словно грязная акварель. Единственное, что оставалось четким — это струйка света, льющаяся на символ, а от него — по всему стволу. Дерево вбирало энергию, с писком шевеля мерзкими щупальцами.