Ни к чему не обязывающая интрижка — это то, что надо. Одним выстрелом он убьет сразу нескольких зайцев. Правда, придется немного постараться, чтобы ненароком не подстрелить себя. Гевин чувствовал, что играет с огнем, но удивительным образом это распаляло его еще больше.
Гевин предложил то, на что она так рассчитывала.
Роман.
Но произнесено это было таким холодным тоном, что она растерялась, пытаясь соотнести безразличие его слов с жаром объятий и страстными поцелуями.
— Звучит романтично, не правда ли? — спросила Темпест, не особо заботясь о том, почувствует ли он иронию в ее словах или нет.
— Сомневаюсь. — Гевин не скрывал своего сарказма. — Теперь уже не важно, реален наш роман или надуман, все, благодаря газетам, будут этому верить. И у меня есть подозрение, что на этом газеты не остановятся. То, что мы находим друг друга привлекательными, облегчает дело. — Он пожал плечами. — Наш роман обоюдовыгодный и разумный выход из создавшегося положения.
— Разумный? Значит, вчера ты вел себя разумно, так? — уязвленная, ехидно спросила она.
Гевин обошел стол и в два шага оказался рядом с ней. В выражении его сурового лица и решительном развороте плеч было что-то такое, что напугало ее, и Темпест стоило больших усилий не попятиться назад.
Он положил руки ей на талию и сильно прижал к себе.
— Вчера в моем поведении не было ничего разумного. Как, впрочем, и в твоем. Мы оба хотели одного и того же. Я должен был поцеловать тебя.
— Должен был? — повторила она как попугай, пытаясь собраться с мыслями.
— Да. В тот момент я знал одно: мы не можем и не должны быть вместе, поэтому я хотел почувствовать твой вкус до того, как мы расстанемся. И я поцеловал тебя, полностью отдавая себе отчет в своих действиях. Романтизм деловым людям не свойственен. Разве ты этого не знала? К тому же в моей жизни есть одна цель, к которой я иду вот уже несколько лет.
— Уничтожить моего отца? — Ее сердце упало.
Гевин кивнул.
— Поэтому «романтика» — последнее слово, которое я бы употребил, — безжалостно продолжил он.
— Хорошо. И какое же слово ты подобрал для описания наших отношений, и что мне следует ожидать в этом случае?
Несмотря на боль, которую причинили ей его слова, она уважала Гевина за честность. И испугалась, что это не только не оттолкнет ее, а, наоборот, сделает его еще более привлекательным. Как бы абсурдно это ни звучало. До Гевина к ее чувствам всегда примешивалось подозрение, что мужчин интересует не столько она сама, а сколько ее деньги.
— Ты можешь ожидать, что я буду относиться к тебе как к женщине, с которой я сплю, и не более того, — ответил он сразу на ее второй вопрос.
Эти слова вызвали в ее теле дрожь. Как ни унизительно они прозвучали, но она хотела узнать, каким бы он был с ней в постели. Хотя его ответ означал, что он в любой момент может выкинуть ее из своей жизни, а это не совсем то, на что она надеялась…
— А работа, о которой я просила тебя раньше?
— Нет.
Темпест не сдавалась:
— Что, если я организую какую-нибудь акцию? Просто для того, чтобы ты оценил мои деловые качества. Что-нибудь вроде экзамена.
— Все-таки зачем тебе это нужно? — прищурился Гевин. — В деньгах ты вроде бы не нуждаешься.
— Дело не в деньгах. — Темпест решилась сказать правду: — Я хочу доказать своему отцу, как он ошибся.
— И в чем же он ошибся?
В своем мнении обо мне, мысленно сказала она. Достаточно того, что один мужчина в ее жизни относится к ней как к некой безделушке, которая ему, в сущности, не нужна. Стать безделушкой еще и для Гевина — это уже слишком.
— Что я не в состоянии руководить отделом по связям с общественностью в крупной компании.
Гевин подошел к столу, прислонился к нему бедром и спросил:
— Почему для этих целей ты выбрала «Ринард инвестментс»?
— Разве не понятно? Вы же враги.
— Значит, ты хочешь ужалить отца побольнее?
— Я знаю, что это низко и подло, — вызывающе сказала она. — Но да, это доставит мне маленькое удовлетворение.
Ведь именно благодаря отцу она стала такой мелочной и гадкой. Это он заставил ее держаться того образа жизни, который давно уже был ей в тягость, и вести себя таким образом, что ее поведение уже претило ей самой. И все ради того, чтобы хоть как-нибудь обратить на себя его внимание.
— Ты права. Ты поступаешь так, как он, скорее всего, и заслуживает, — спокойно сказал Гевин.
Теплая волна благодарности затопила ее.
— Спасибо, — пробормотала Темпест. — А каковы твои отношения с братом? — вдруг спросила она.
Гевин улыбнулся.
— Майкл знает, что всегда может на меня положиться… Ну так как, ты согласна стать моей любовницей?
Хотя он неожиданно сменил тему, вопрос не застал Темпест врасплох и ее голос прозвучал твердо.
— Нет.
— Почему? — Гевин и виду не подал, что удивлен ее отказом. — Разве ты не хочешь досадить своему отцу?
— Я бы хотела, но… — она пожала плечами, — боюсь, что ему будет все равно, с кем я сплю.
— Мне так не кажется, — с сомнением произнес он.
— Напрасно. У меня надежные источники.
Однажды отец заявил ей, что ему все равно, с кем она спит, если только не приводит своих мужчин в его дом…
— Он что, сам так прямо тебе об этом и сказал?
— Прямее некуда… Ну так как, ты дашь мне шанс сделать что-нибудь для твоей компании?
Гевин усмехнулся.
— И как ты рассчитываешь поразить мое воображение? Ты ведь не думаешь, что я собираюсь посвящать тебя во все детали моего бизнеса?
Она ведь действительно так не думала, правда? Но почему от его слов у нее так заболело сердце? Темпест постаралась забыть об этом.
— Как ты смотришь на то, чтобы я создала тебе имидж беспощадной акулы, не ведающей сострадания и без жалости уничтожающей компании, испытывающие трудности?
Гевин задумался.
— Звучит неплохо. Это отпугнет моих более слабых конкурентов.
— А на досуге я бы занялась твоим очеловечиванием, — с энтузиазмом сказала Темпест.
Гевин уставился на нее, словно она была привидением, и хмыкнул.
— Ну что ж, попробуй… Но на работу я тебя не беру.
— Это мы еще увидим.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Темпест опаздывала на встречу с Чарли на полчаса. Покинув офис Гевина, она еще не до конца поняла, до чего же все-таки они договорились, но решила, что ужин с Гевином поставит все на свои места.
Девушка позвонила домой и предупредила прислугу, что будет ужинать не одна, а затем поехала в «Клозит Темпест»: Чарлз предложил ей встретиться за ланчем. Он дожидался ее у входа в здание, прислонившись к перилам пандуса, с сигаретой в одной руке и мобильным телефоном в другой.
Увидев машину Темпест, он потушил сигарету и подошел к ней. Порыв ветра взлохматил его короткие волосы, и Темпест совсем некстати подумалось, что Чарли в общем-то весьма привлекателен.
— Извини, что сама же перенесла встречу и опоздала, — сказала она, когда Чарлз скользнул на кожаное сиденье ее «астон мартина». От него пахло свежим воздухом, к которому примешивался слабый запах сигарет.
Темпест с жадностью втянула воздух: она бросила курить почти три года назад, но иногда ей безумно хотелось взять сигаретку и затянуться.
— Ничего, — добродушно отозвался Чарлз, пристегиваясь ремнем безопасности. — Ведь это ты оказываешь мне услугу.
— Куда? — трогая машину, спросила она. Было уже далеко за полдень, и поток машин уменьшился: можно было не опасаться, что они застрянут в одной из многочисленных пробок.
— На твое усмотрение. Лишь бы нам никто не мешал.
— Как насчет ресторана в Музее искусств? Сейчас там немноголюдно.
— О'кей.
Они выбрали столик в дальнем углу. В ресторане было тихо, и они без помех обсудили дела, которые Темпест не довела до конца. Чарлзу предстояло завершить то, что без ее связей не так-то просто сделать.