- В Пустых?.. - убито вздохнул Сайын и, запрокинув голову, медленно прикрыл глаза. - Крыло тебя прятало?
- И да, и нет. Они сами не знали когда я проснусь, во всяком случае, моя Старшая. Давай не будем об этом, ладно? Ладно?
Любимый не отвечал. Я не стала пытать его скорым ответом. Решила, что не беспокоить его минуту-другую будет лучшим поступком, но всё же не отпускала руку сах’гара. Пусть он сам разберётся с самыми настойчивыми мыслями, пока я хотя бы осматриваю мой новый приют.
Комнатка, которая на первый взгляд показалась из-за скупого света и низкой мебели тесной, уже после внимательного осмотра оказалась не только просторней, но и уютней. Перегородки были и здесь, резные, вроде той, которая была в купальне, но не раскладного типа. Полустенки отделяли подобие столовой от чего-то вроде рабочего угла и спальни, находящейся дальше всего от входа. К сожалению, вожделенную - для полноценного отдыха - кровать я видела только в виде уголка и края большого изголовья. И хотелось есть. Как раз мучное и орехи были отличным выходом, но я была бы не против мяса. Подобную начинку я вдруг обнаружила в пышке, которая тут же сменила “ориентацию” на пирожок.
Валькирийская сущность тянулась к полированному столику на толстых ножках. Я с места разглядела несколько мелков или грифелей в глазированной тарелочке и свёртки шкурок. Очень хотелось развернуть кожаный лоскутик и опробовать на деле грифель, но тепло любимой руки отвлекало от кровного фанатизма, и очень даже сильно.
Когда я снова посмотрела на Сайына, тот молча разглядывал меня. Я ещё раз сжала его руку и высвободила ладонь, чтобы полностью отдаться еде. Любимый не был против, во всяком случае, не сказал ни слова и стал неторопливо грызть свои орешки.
- Здесь уютно, - произнесла я, чтобы хоть как-то разбавить тишину. Сах’гар кивнул, тихо разгрызая новый орешек.
- Не был здесь где-то полгода. Моя... комната или вроде этого. Сплю здесь, когда приезжаю в саха, - милый бегло пробежался взглядом по потолку. - Отвели это место после переезда из посёлка к северу отсюда. Мне было года четыре…
- А родители? - не могла не удивиться я.
- Остались в посёлке с сёстрами, - равнодушно пожал плечом милый.
- Но тебя зачем бросать таким?..
- Как и все в младших ветвях Рода, я приехал учиться в Латро-саха, а потом охранять Клан на равных с остальными, - Сайын криво улыбнулся, разглядывая точку где-то над моим плечом. - К тому же я был не один. У меня хватает братьев и сестёр по отцу. Я почти не считал дней до приезда родителей, не до этого было.
- Во как, - я тряхнула головой, поражаясь неожиданными фактами из прошлого мужа.
- Да... - задумчиво поджал губы милый. - Сколько ни думал о тебе, всегда поражался тому, как мало я всё-таки о тебе знал… знаю. Проще было бы признать, что не знаю ничего вообще, если бы ты не появилась из ниоткуда внешне практически такая же, какой я тебя запомнил.
- Хочешь… поговорить об этом? - от облегчения хотелось обнять любимого до хруста костей. Он успокоился и принял меня, и несправедливость, которая нас разлучила так надолго. - Так сказать, “познакомимся поближе”?
- Отличная идея, - сжал губы в улыбке Сайын. - Я уже рассказал о себе немного. Теперь твоя очередь.
Размеренность стала нашим спутником. Для начала мы неторопливо закончили скромный запоздавший ужин, потом милый помог мне подняться из-за столика и неожиданно для меня подхватил на руки. Ощущая силу мышц под домотканной материей рубахи, я почувствовала и лёгкое опьянение. Сколько раз я вспоминала нашу близость в усадьбе господина Раду, эту полную головокружительной неги сладость слияния тел. Да, я желала повторения, только теперь возможность насладиться обществом друг друга то ли потеряла свой лоск, то ли все мои воспоминания были уж слишком приукрашены временем. Я желала мужчину, держащего меня на руках, хотела целовать и ласкать лицо, которое видела в огненных всполохах согревающей комнату жаровни, утопленной в пол, но внутри что-то ставило барьер. Ситуация уподоблялась желанию слопать пирожное. И Вселенная тебе давала… сразу целый торт, с кремом и розочками. А сверху кто-то начинал настойчиво твердить о диабете, диатезе, кариесе и опасности переедания и ожирения.
Невинная близость смущала. Сайын опустил меня на жёсткий матрац постели со всей осторожностью. Я отползла поглубже, освобождая место для крепкого северянина, и попутно оглядывая спальное место. Последнее как раз больше походило на топчан. Длинные узкие подушки вдоль резных перил и у массивного изголовья, покрывало, сшитое из лоскутков, близкий запах чистоты и сладковатых трав. Возлюбленный сах’гар рассматривал моё лицо, гладил по щекам, в то время как я прикасалась к нему разве что затем, чтобы пощекотать любимого. Слишком уж он выглядел беззаботно и наивно, чем меня и дразнил. Видеть его слабости было для меня слишком… откровенно. Смешно, да, - когда я уже видела его в чём мать родила, и после - обнажившуюся душу, от последнего мне было куда менее уютно и даже страшно. Глупый животный инстинкт!, желать и держаться рядом с самым сильным и надёжным. Но когда видишь слабости в своей “стене”... ух, от одной мысли бросает в омут паники и отчаяния.