- Мы куда-то отправляемся отдельно от всех? - в грубых перчатках я почти не чувствовала поводьев и мяла их в желании почувствовать-таки плетение из тонких кожаных шнурков.
- Куда-то, да, - загадочно покосился на меня муж, напомнив мне несущего меня жеребца. - Мы вернёмся уже затемно, но обещаю - ты не успеешь замёрзнуть!..
- Смеёшься? - с новой фразой я глотнула холодного воздуха. - На мне столько надето, что я вспотею скорей!
Я не привирала ни разу. Обмундирование для “выгула” живого символа Латро мне выдали знатное… и мало чем отличающееся от одежды всех остальных. Пришлось переодеться. Юрэ, шаровары из шерсти и кожи с высокой талией, удивили меня мудрёностью завязок - лодыжки, пояс, паховая область. На примере конструкции этой одежды я на себе ощутила как долго клан мужа осваивает и живёт в условиях холода и необходимостью иногда преодолевать большие расстояния. Чулки, тонкая мягкая рубаха, грубые почти негнущиеся башмаки, сару с большим капюшоном и вязаная манишка, которую можно подтянуть и закрыть тем самым подбородок и нос от мороза. Мы успели столько переделать под прикрытием навесной крыши, а мне говорят, что я могу замёрзнуть? Да я ещё и не ощутила, что вообще хоть где-то у меня что-то начало холодить!
- Не успеешь, - будто пытаясь дразнить меня, Сайын подмигнул и поднял воротник до глаз. Я повторила его движение, всё же защищая себя от обморожения.
Мой жеребец заспешил за несущим сах’гара. Мне потребовалось усилие, чтобы приноровиться к заданному темпу с тем учётом, что ездок из меня был, скажем прямо, “не очень”. Сайын показал мне несколько полезных примочек, которые облегчили бы мне дорогу верхом, но одно - слушать советы, а другое - следовать им. В своё время я считалась владелицей коня - педального, но велосипед - это вам не многокилограммовая зверюга, которая может вас не только уронить, но ещё и поваляться после опрокидывания. Резвый конь подо мной, кажется, не думал избавиться от своей ноши, как и не реагировал, когда мне на паузах после рыси приходило в голову его погладить по шее.
Между тем мы уходили всё дальше от усадьбы. Я ощущала, что мы идём куда-то на спуск, хотя, оглядываясь время от времени, почти не наблюдала понижения ландшафта. Дороги я не замечала, но лошади не утопали в снегу, отчего я решила, что Сайын ведёт по пути, которым просто нечасто пользуются. Пустыня льда и снега с каким-то странным умиротворением принимала нас в объятия, прикрывая вечерней мглой, грозящей перейти в ночную. Пустыня, уходящая куда-то далеко вперёд. Я больше поглядывала на спину и затылок мужа, надеясь, что мрак не закроет его от меня, потому не сразу ощутила как пространство впереди надломилось. Стремительно уходящий вниз обрыв, почти выпрыгнувший из темноты, напугал меня. Я потянула за поводья, и уже конь дал назад, испугавшись из-за моей реакции.
- А ну-ка… Чего вы? - Сайын отреагировал быстро, перехватив узду и подтянув жеребца от склона.
- Откуда?.. - я цеплялась за поводья, поглядывая то на склон, то на Сайына.
В полумраке я смогла разглядеть тропку вниз, которую, в отличие от нашей прежней дороги, ветер обнажил до выпирающих камней. От мысли идти вниз пробежала нервная дрожь по ногам и закрутилась узлом в животе.
- Не привыкла ты ещё к поездкам в тёмное время, - виновато выдохнул любимый с облаком густого пара. - Гнать не буду, но привыкнешь потихоньку…
- Ага, - неопределённо кивнула я, наблюдая, как муж спешивается.
Его конь недолго ждал - стоило милому соскочить с его спины, и жеребец на радостях тут же завалился в рыхлый снег. Я сползала из подобия седла с трудом, но мой извозчик только зафыркал, ощутив облегчение на спине. Спуститься вышло не вслепую - бледные луны, уже с час назад появившиеся на небе, разгорелись, даря земле немного своего бледного света. Пока я топталась на месте на радостях, что ощущаю под ногами твёрдую почву, муж зачем-то старательно раскапывал наст. Ледяную крошку он высыпал на купающегося в снегу жеребца. Я чуть не рассмеялась, увидев, как животное замерло, наблюдая за действием сах’гара. Почему-то мне пришло на ум, что конь, уподобившись человеческому ребёнку, не понимает - действительно с ним участвуют в забаве или ему всыпят по первое число за вольность.
- Ты что делаешь? - я усмехнулась и подошла к Сайыну, конь которого при моём приближении испуганно приподнялся.
- Увидишь, - даже под поднятым воротником я чувствовала широкую улыбку мужа.
Милый разгребал снег, пока из-под него не показалась высохшая трава, но и после он продолжил очищать пятачок, пока сушняка не стало больше. Примечательного я не замечала в этом пучке дикой соломы, особенно чтобы ради неё столько париться. Зачем?..