- Я… я ничего вам не сделала! - болевое эхо не позволяло ровно стоять. Неожиданная тяжесть топора наклоняла меня вправо.
Моя фраза рассмешила собравшихся. Пока я переминалась на своём месте и оглядывалась на кольцо вокруг меня, светловолосый мужчина освободился от своего тонкого балахона, представ в длинной рубахе из грубого полотна с искусно вышитым на груди золото-коричневым солнцем, прикрывшим единственный глаз.
- Не сделала, верно. Да только и тебя, и твоих отвратных сестриц рано или поздно потянет учить всех и каждого как надо жить правильно, - в ухмылке кривя губы, пожал плечами красавчик из свиты Слепца.
- Крылатые Сёстры следуют заветам Старых Богов, и даже многие столетия спустя не идут против установленных правил, - поправила я осматривая не только противника, но и зрителей.
Нашла Карло близ повозки, и внутренне содрогнулась - собрат казался мне белее снега вокруг. Торговое трио жалось к к’хастасу, пока всех четверых медленно оттесняли от меня.
- Даже после того, как боги спустили вас с небес, ощипав перья? - хохотнул Элиас, и его знакомцы его поддержали нестройным поддакиванием. - Боги покинули и вас, и земли. Наш Незрячий Учитель - единственный, кто остался среди смертных. Но вы и все глупцы, взывающие к почти забытым духам, не желают признавать того, кто облачён в плоть, в коем течёт горячая кровь, как и во всех нас. Слепой Мудрец - последний из Богов, и потому - единственный!..
- Бог, отобравший тело у своего посыльного? - плечо пульсировало от боли, но последняя хоть оставляла разум трезвым. Даже понимая насколько бессмысленно и нелепа перепалка с фанатиком, я не хотела отпускать его с последним словом. - Бог, отбирающий жизни ради исполнения желаний?..
Мальчишка осёкся и нехорошо прищурился. Вставшие кольцом сопровождающие что-то негромко забормотали, и ветер подхватил их недовольный ропот.
- Мы не боимся умирать ради правды и счастья других, - сжав челюсти, сектант сделал ко мне шаг. В толпе одобрительно загудели. - Мы готовы на всё, чтобы учение Мудреца жило.
- И убивать готовы. Тех, кто говорит вам только правду, кто не может соврать, - закивала я. Ироничный смех закипал у меня в горле. - Но правду ли вы несёте по велению своего господина, если заставляете подобных мне молчать?
- Старые боги исходят маразмом, и говорящие от их имени поступают так же. Несут правдоподобный бред, в который сами верят, - ко мне сделали ещё пару шагов. - Ваше учение доживает последние века, смирись с этим, и пусти Мудрость в сердце. Я в свою очередь сохраню тебе жизнь.
- Мудрость? - коротко взглянув на Карло, почти скрывшегося за толпой, я прыснула. - Это ты меня что ли будешь учить? Чему, раз ты и твой учитель так щедры?
- Жить по совести, - голос солнечного посланника стал лёгким и приятным. С мягкой улыбкой обведя взглядом последователей, молодой мужчина погладил вышивку на рубахе. - Не бояться, что за ошибки их осудит одна из Крылатых Сестёр. Сёстры не прощают, их магия прожигает чувством вины, сживая со свету. Мудрец не такой. Он советом убережёт от ошибки, а того, кто ошибся, простит, потому как он не только мудр, но и безгранично добр…
“Меня уже тошнит от этой пропаганды”, - мысленно скривилась я. Не промыв мозги, даже не попытавшись, меня бы всё равно не отпустили. Но малый не выпускал из рук средство вбивания своей правды грубой силой. Карло не раз говорил мне, что у каждой Крови свои слабые места. Заставить отступить фанатика у меня не хватало опыта, но вот оставить о себе хоть какое-то воспоминание я ещё могла. Убедить в необходимости оставить меня живой с моей правдой я, как мне показалось, смогла. Оставался последний штрих - заставить отступить Кровь. А потому для начала стоило понять кто же предо мной такой красивый нарисовался. Не сладкоречивый лир, но и не хитрый гном. Не дракон, эти на женщин падки…
Яркая аура вгрызлась в плечо вторым приступом боли, а я и без напоминания о травме хотела облегчить ужас увиденного хотя бы вздохом. Разум отказывался верить в правду, которую мне предлагала моя магия.
К’хастас. Брат. Однокрылый соратник. Я ощущала, как ноет сердце, пока я сама впихивала этот факт в голову. Близость крови прибавляла симпатии мужчине с ядовитым жалом на кончике языка. Погрязший в грязи фанатичного культа, запутавшийся в его паутине. Может, всё дело было в его возрасте, который вряд ли осознавал он сам, но я чувствовала себя старшей сестрой, которой в свою очередь хотелось хорошенько отшлёпать за проказы непослушного и шелудивого братца. Но виноват ли мальчишка, что его дрессировали против единокровников?
- Сёстры мешают? - я прикрыла глаза, чтобы не выдать выступающих на морозе слёз и хоть немного унять головокружение. - Мешают жить по совести? Мы не вмешиваемся в чужие жизни, пока не попросят разрешить по правде возникшую проблему.