Как и подозревал Профессор, в мастерской электротехники, куда мы принесли радиолу, нам сообщили, что в жизни не встречали такой старой модели и не знают, смогут ли ее починить. Но если и смогут, то где-нибудь через недельку.
Так что теперь каждый вечер, вернувшись с работы домой, я упорно искала другой способ сложения натуральных чисел от 1 до 10. На самом деле заниматься этим должен был сам Коренёк. Но случай с Энацу, похоже, выбил его из седла — почти сразу он сдался, и искать решение пришлось уже мне одной. Я же за то, случилось, винила прежде всего себя и уж совсем не хотела разочаровывать Профессора еще больше. Наоборот, хотела принести ему радость. Чем же можно порадовать такого, как он, если не числами?
Начала я с того, что прочла всю задачу вслух. Примерно так, как это делал Профессор для Коренька:
— 1 + 2 + 3 +… 9 + 10 = 55. 1 + 2 + 3 +…
Но сколько я ни повторяла это, как мантру, никакого решения в голову не приходило. Несмотря на простейшую формулировку, ответу этой задачки терялся чуть ли не в бесконечности.
Я выписывала все числа от 1 до 10 то в столбик, то в строчку; разбивала их на группы «четные/нечетные» или «простые/остальные», сравнивала совпадения; и даже на работе, как только выдавалась минутка, исчеркивала цифрами какой-нибудь рекламный листок, пытаясь нащупать ответ.
Для поиска дружественных чисел, к примеру, способов сколько угодно, и все они очевидны: да, повозишься с вычислениями, но рано или поздно найдешь. Здесь же все оказалось совсем не так. В каком бы направлении я ни двигалась, мне сразу же не хватало ни знаний, ни опыта, ни даже простой интуиции, и уже очень скоро я переставала понимать, что ищу. Я ходила кругами, только и возвращаясь к тому, с чего начала. И на самом деле почти все время своих «изысканий» протаращилась в пустоту на изнанке рекламы.
С чего же меня так всерьез затянуло в это детское математическое баловство? Да бог меня знает. Поначалу я списывала это на желание порадовать Профессора. Но вскоре его призрак куда-то исчез, а мы с поставленной им задачей остались один на один. Равенство 1 + 2 + 3 +… 9 + 10 = 55 всплывало перед моим мысленным взором, едва я просыпалась на рассвете, и преследовало меня весь день до позднего вечера. Цепочка чисел будто отпечаталась в зрачках — ни смахнуть со слезой, ни выкинуть из головы.
То, что сперва казалось смутным наваждением, быстро окрепло и переросло в настоящую одержимость. Тайну, спрятанную в этой формуле, знает лишь небольшая кучка людей. А все остальные так и сойдут в могилы, даже не подозревая о ней… Но по странной причуде судьбы скромная домработница, далекая от мира чисел, уже готовится распахнуть врата, что скрывали эту тайну от всего мира… Призванная агентством «Акэбоно» под начало гениального Профессора, эта женщина с первого же дня службы, себя не помня…
— Ну как? Похожа я на Профессора? — спросила я Коренька, прижимая палец к виску и пронзая карандашным огрызком воображаемые небеса. В тот вечер я исчиркала с изнанки все рекламные объявления, агитки и флаеры, какими был забит наш почтовый ящик, но так и не продвинулась вперед ни на шаг.
— Да ни капельки! — скривился сын. — Когда задачу решает Профессор, он не болтает сам с собой вслух. И не поправляет волосы каждую минуту. У него только тело здесь, а сам он где-то далеко-далеко… Да и по сложности, — добавил он, — его задачки с этой даже рядом не валялись!
— Вот именно! — вздохнула я. — Ну, и ради кого же, по-твоему, мама так выворачивается? Может, отложишь свои бейсбольные книжки да поможешь мне придумать хоть что-нибудь?
— Но я-то прожил на свете в три раза меньше тебя! Что тут можно придумать, даже примерно не представляю!
— Зато ты уже научился быстро считывать большие числа. Отличный прогресс, не считаешь? И все благодаря Профессору!
— Ну, это да…
Он пробежался глазами по моим цифрам на обороте очередного флаера. И, не найдя ошибок, одобрительно хмыкнул.
— Похоже, ты на верном пути, — резюмировал он.
— Спасибо за утешение! — съязвила я. — Оно мне очень помогло!
— Но с ним всяко лучше, чем без него, разве нет? — пробурчал сын и снова уткнулся в книгу.
Утешать меня Коренёк наловчился с раннего детства. Всякий раз, когда я возвращалась с работы в слезах (хозяева обозвали разгильдяйкой, обвинили в воровстве, спустили мою стряпню в унитаз и так далее), он повторял мне тоном, не допускавшим ни малейших сомнений в его правоте:
— Но ты же такая красавица, мама. А значит, все будет хорошо!
На его взгляд, это и были самые утешительные на свете слова.