Гном у дверей ещё раз оглядел их, записал, видимо, их имена в свои документы.
– Сообщу, почтеннейший, но только после того, как с нашей государыней окончат говорить предыдущие просители. Вы и ваш друг можете подождать здесь.
– Хорошо, мы будем ждать, – Мидарг жестом позвал эльфа за собой. – Давайте отойдём вглубь, в тень, а то у меня уже глаза болят.
– Вы уверены, что мне стоит идти вместе с вами?
– Уверен. А почему нет? Увидите, Ратмур будет рада. Я хотел рассказать вам, что предаёт мне такую уверенность. А я уверен в том, что нас примут. Что же, если говорить кратко: я был другом покойного государя. Наш покойный повелитель был женат на женщине из нашего рода, именно благодаря ей, хотя она и была значительно старше его, родилась такая замечательная, крепкая и здоровая дочь. Мы ведь жили в таких условиях, что после долгих столетий наши тела оказались самыми крепкими, самыми сильными.
– Я не понимаю, – признался Феоллин, пытаясь разгадать эмоции старика, но всё было напрасно: из-за старости его лицо действительно окаменело. – Вы говорите, что были ему другом, но когда вы пришли сюда, стали рабом, он не помог вам. Более того, вы были родичем его жены, почему она не заступилась за вас?
– Я ведь уже говорил вам, поэт, наше рабство не несёт в себе такой унизительной, паршивой окраски. Мы говорим – быть кахма, быть обязанным. Не всегда для всех можно найти лучший выход, но уважительно и почтительно относиться ко всем необходимо. Без всяких исключений. То же самое и для тех, кто обладает достаточной властью, чтобы одарить своей милостью того, кому изволят благоволить. Это недопустимо. Равны все, а над нами стоит лишь правящая семья. И никак иначе.
Лёгкий хлопок отвлёк их на мгновение – то вышли из комнаты, где изволила принимать властительница, почтенные уважаемые гномы со свитками в руках. Значит, приём окончен. Мидарг продолжил:
– Каждого ценят. Но богаче исключительно тот, кто больше трудится, а известнее тот, кто упорством своим добивается цели. Вот и всё. Быть может, вам сложно это понять, но только пока. Ну, мы сейчас увидим прекрасную Ратмур, нашу защитницу.
Но несмотря на всё спокойствие старого гнома, Феоллин не мог унять волнения. Кто же она, какая она? Дочь прошлого правителя, строгая женщина, поддерживающая порядок в этих горах. И волнение это усилилось, стоило только гному за столом объявить:
– Государыня ждёт.
И вот светлая дверь отворилась, и они вступили в кромешную тьму.
– Ох, как же хорошо, – сразу же удовлетворённо выдохнул Мидарг, ему-то в темноте всё было прекрасно видно, и ничто теперь не причиняло глазам боли. По правде сказать, в комнате всё же был свет, пламя в чаше прямо посреди кабинета, но после белого сияния залов, огонь этот казался тусклым, тёмным. А перед пламенем – фигура. Женщина была высокой, крепко сбитой. Это было всё, что Феоллин смог разглядеть.
– Верно ли, что милый Мидарг пришёл к нам после стольких лет разлуки?
Её голос был тягуч, тяжёл. Она обернулась, в этой тьме сверкнули её глаза.
– Я рад тебя видеть, Ратмур. Ты стала прекрасной госпожой, тебя любят все.
Мидарг шагнул к владычице, и они по-родственному обнялись.
– Отрадно слышать это. А это и есть эльф Феоллин? Приветствую вас, поэт, я уже слышала много хорошего о вашей балладе о пробуждении.
Какая-то невероятная страсть гномов всё документировать, пересказывать, сообщать... Его глаза уже немного привыкли к темноте, и силуэт государыни перестал быть единственным, что он мог различить в свете пламени. Ноги повелительницы скрывала тёмная ткань штанов, плечи – накидка из грубой шерсти. Очень смуглая и темноволосая женщина с узкой и короткой волосяной дорожкой на выдающемся подбородке. У неё были красивые большие глаза, которые казались меньше из-за тёмного белка, но радужка имела очень необычный и яркий цвет весеннего неба.
– Я счастлив приветствовать вас, госпожа, и моё сердце окрылено: моя песнь пришлась вам по нраву.
– Полагаю, вашу делегацию можно ожидать в скором времени? – поинтересовалась она, а внутри эльфа всколыхнулось беспокойство. Впрочем, говорила владычица дружелюбно, не выказывала недовольства или гнева ни жестом, ни словом. – Что же вы так растерялись? Сами посудите, вы здесь нечастные гости, а сейчас идёт война. Более того, от наших сил зависит очень многое, мы – рубеж. Поэтому я уже готовлюсь к встрече гостей. И правда ли то, что вы любите холод?
– Истинно так, – вмешался старый гном.