— К кому? — опешил Тейрис.
Сестра улыбнулась под маской.
— К доктору, с которым ты сейчас оперировал. Его все зовут Маназмей, или просто Змей. Реагирует и работает быстро, как змея, и язык такой же ядовитый. Давай, отпусти шланг, дальше я сама.
— Ага, — растерянно ответил Тейрис и удивился, с каким усилием пришлось разжимать ладонь.
— Вот так, молодец, — похвалила его сестра. — Иди, не беспокойся за этого, с ним всё будет в порядке.
Когда раненые закончились, Тейрис уже не был способен беспокоиться ни о ком, включая себя.
Тин — на самом деле полковник Тинэйрис Звездочёт, но субординация между хирургами соблюдалась весьма условно — заснул прямо на столе, как только с него унесли последнего его пациента.
Тейрис просто с отупевшим видом сидел в раздевалке, стянув перчатки и халат, и не мог подняться. Рин, смыв с себя кровь, упал на лавку рядом с ним.
Невысокая эльфийка, неизвестно на каких силах, пошла в палату проверить одного из своих пациентов.
Последними из операционной вышли Маназмей и Ловчий — парень, который позвал Тейриса в операционную бесконечные шесть часов назад.
— Его так зовут с тех пор, как он в одной партии вытащил троих с того света, — объяснил Тейрису медбрат во время короткой передышки. — Даже Маназмей не был уверен, что они их спасут. Двоих уже на сортировке сочли безнадёжными, но Ловчий наорал на всех и затащил их на столы. Они с Маназмеем тогда оба сделали невозможное, но особенно Ловчий. Знаешь, бывают такие дни, когда они просто отказываются признавать поражение. У него был такой день. И иногда в такие дни случаются чудеса. Не каждый раз, но иногда, будто сам Свет помогает им. Когда они закончили, а потом все эти трое выжили, понимаешь, три мертвеца вернулись с того света, тогда-то Маназмей и назвал его Ловчий смерти. Ну и прилипло сразу, только сократилось до просто Ловчего.
— Эй, новички, — окликнул их Маназмей. — Живы?
— Условно, — вяло ответил Тейрис и глянул на задремавшего сидя Рина. — Хотя вот этот, похоже, не жилец. Я потом вынесу его труп, только вздремну тут немного, он не успеет испортиться.
Маназмей и Ловчий рассмеялись, и Ловчий сказал:
— С этими мы сработаемся. Давайте, ребята, пошли к нам, мы вольём в вас воду жизни, и вам полегчает.
Посреди офицерской палатки, где жили вдвоём Маназмей и Ловчий, гордо возвышалась сложная конструкция из трубочек и колбочек, на выходе из которой получалось такое пойло, что Рин, глотнув, охнул и покачнулся, а Тейрис не просто проснулся, а припомнил всех своих родственников до пятого колена, включая тех, кого даже не знал.
— Добро пожаловать в клуб, и с боевым крещением, — отсалютовал им бокалом Маназмей. — Здесь паршивая еда, клиентура норовит с минуты на минуту отдать концы, зато практически никакой субординации, нет времени на построения и лучшее пойло во всех Лесах Вечной Песни, за что мы отдаём почести Ловчему и покинувшему нас Коршуну, чьё имя останется в веках.
— А куда он делся? — вяло спросил Тейрис.
— Умер, — буднично ответил Маназмей. — Шёл по лесу и случайно наступил на тролля.
— За Коршуна, — поднял бокал Ловчий, — и смотрите под ноги, там могут быть растяжки из троллей.
Они выпили за Коршуна, а потом за что-то ещё, и ни Тейрис, ни Рин потом не помнили, как добрались до своей палатки.
Лэйр в этот раз не попал с ними, его отправили в зону боевых действий. Тейрис поначалу не понимал, как сам здесь оказался, но полковник Тин объяснил, что он здесь, в общем-то, как часть боевого отряда, но сейчас они стараются набирать тех, кто заодно может помочь с пациентами. Боевых хилов им больше не выдают, они нужны на фронте, так что взяли того, кто хоть немного может хилить и обладает минимальными медицинскими навыками. Так что Тейрис патрулировал, участвовал в небольших вылазках, а в остальное время — работал в операционной вместе со всеми, кто мог хоть как-то помочь. Маназмей и Ловчий хвалили его полковнику за старание, внимательность и чуткость к пациентам, поэтому он всегда был первым кандидатом в помощь хирургам и в итоге проводил в операционной и в палатах почти всё время.
Там они снова и встретились с Лэйром. Он был легко ранен в плечо, в Луносвет отправлять не понадобилось, и после операции он просто провёл несколько дней в госпитале. Тейрис был чертовски рад его видеть и прожужжал Маназмею все уши о том, что это его лучший друг.
— Ну прямо сейчас, прямо на этом столе, он с тобой “дружить” точно не сможет, — отвечал Змей, ковыряясь в плече Лэйра, — так что угомонись и поддай анестезии, а то твой друг что-то шевелится.