«Кого-нибудь ждешь?»
«Лариса здесь живет?» — глянув на меня исподлобья, произнес он, и я понял, что
ПРИШЛА ВЕСНА,
и с грустью подумал о том, что не чувствую ее, как прежде…
«В каком классе учишься?» — спросил я отрока.
«В восьмом», — ответил он хрипло.
Глаза его от долгого стояния налились кровью, и, отметив это, я предложил по-дружески:
«Ты можешь выдать себя за девятиклассника и жениться на какой-нибудь вдове».
Он с устрашающей медлительностью сунул руку в карман. Надеюсь, у него там не граната и он не взорвет меня вместе с собой, подумал я, усмехнувшись, и сказал:
«Лариса здесь не проживает».
«Поклянись!» — потребовал он, не вынимая руку из кармана.
«Клянусь! — я отдал пионерский салют. — Бог свидетель!»
ЧЕТВЕРО ТАКИХ УЖЕ КЛЯЛИСЬ.
Труд свой я закончил только во вторник и во вторник же отнес его в отдел технической информации, и, удивляясь точности срока, предсказанного директором, позвонил ему:
«Ваше приказание выполнено, — доложил. — Заявка оформлена».
«Разве я приказывал, сынок? — остановил он меня. — Просто к слову пришлось».
«Простите, — усмехнулся я, — конечно».
«Вот и хорошо, — услышал в ответ, — будем разбираться».
В среду, то есть сегодня, он созвонился с Васюриным, и я не знаю, как сложился их разговор, но вызвав меня, директор заявил без обычных своих вступлений и без всякой лирики:
«Иди в бухгалтерию, получи деньги и завтра же вылетай в Москву».
«Зачем? — опешил я. — Идея настолько проста, что ее за пять минут можно изложить по телефону».
«Васюрин просит, — с некоторым раздражением ответил он. — Для уточнения некоторых деталей».
«Не полечу, — ответил я решительно. — Отправьте Эрнста».
«Он требует тебя».
«Через два дня женится мой брат! Должен же я присутствовать на свадьбе?!»
«Ты же сам говоришь, что идею можно изложить за пять минут, — усмехнулся он. — Вот и управься за два дня, а в субботу прилетишь, и с самолета на свадьбу».
«Надо ведь и помочь дома! — упирался я. — Вы же знаете, какое это дело!»
«Знаю, сынок, — проговорил он, смягчившись, и спросил: — Родственники у тебя есть — двоюродные и троюродные, я имею в виду, деревенские?»
«Есть, — ответил я недоуменно. — А что?» «Вот они и помогут, — сказал он и вздохнул: — На нас, городских, надежды мало».
Получив деньги, я поехал в кассу Аэрофлота, купил билет, но возвращаться на работу уже не стал, да и домой не спешил — собраться я мог в одну минуту, — и, решив прогуляться, пошел по давней своей привычке куда глаза глядят и забрел на окраину, как вы знаете, и вот мы стоим с З. В. на вышке, и я рассказываю о п р о и з в о д с т в е, и, выслушав меня, он провозглашает торжественно:
— Поздравляю! Вы нашли настоящее решение. Теперь после соответствующих исследований, можно будет начать разработку промышленной линии для получения AB.
То же самое, но не столь торжественно, сказал мне Эрнст.
— Пойдемте в дом, — приглашает З. В. — Правда, жена уехала к дочери, и пироги печь некому, но мы уж как-нибудь по-холостяцки…
— Спасибо, — отказываюсь. — Мне нравится у вас на вышке. Такой обзор, — улыбаюсь, — такие дали…
— Дочь вышла замуж в Румынию, — продолжает он и, словно изумляясь этому, добавляет: — Внуки у меня румыны… А сын вроде вас — все не женится никак. Работает на Сахалине, приезжает раз в два года, а отпускное время сами знаете, как летит… А я ведь для него дом строил, — вздыхает, — построил, а он ему не нужен…
— Заурбек Васильевич, — начинаю, и лучше бы мне молчать, и, сомневаясь, я затягиваю начало: — Можете честно ответить на один вопрос?
— Конечно, — обещает он, — пожалуйста.
— За что вы недолюбливали меня?
Говорю о нем в прошедшем времени и, спохватившись, хочу поправиться, но слово уже сказано.
— Вас?! — лицо его багровеет, и это уже прежний З. В., голова, переходящая в шею, переходящая в туловище, головогрудь бойцовская. — Нет, — произносит он, сдерживаясь, — неправда. К вам я относился даже лучше, чем к другим. — Махнув рукой, словно решившись на что-то очень важное, он говорит: — Раз уж пообещал ответить, значит, надо! — и, словно боясь передумать, выкладывает торопливо: — Я стремился к тому, чтобы каждый чувствовал себя в отделе, как в родной семье, трудился по мере сил, но от души, без принуждения и самому себе в удовольствие, и во имя общего блага… Усмехаюсь скептически: