НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ
Подписная научно-популярная серия «Педагогика и психология» № 12, 1987 г.
Издается ежемесячно с 1974 г.
В. А. Караковский, директор школы, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель школы РСФСР
ЛЮБИМЫЕ МОИ УЧЕНИКИ
Издательство «Знание»
Москва
1987
ББК 74.20
К 21
КАРАКОВСКИЙ Владимир Абрамович — кандидат педагогических наук, директор московской школы-лаборатории № 825, заслуженный учитель школы РСФСР, лауреат премии Ленинского комсомола.
Рецензент: Богуславский С. Р. — кандидат педагогических наук, директор школы, заслуженный учитель школы РСФСР.
Караковский В. А.
К21 Любимые мои ученики. — М.: Знание, 1987.— 80 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Педагогика и психология»; № 12).
15 к.
Это уже не первая книжка педагога-новатора, директора московской школы лаборатории № 825 В. А. Караковского. Как и в других своих книгах, он рассказывал здесь о педагогике, в основе которой — личность ребенка, его самочувствие в школе, его положение в системе коллективных отношений.
Для широкого круга читателей.
ББК 74.20
© Издательство «Знание», 1987 г.
ВВЕДЕНИЕ
Каждая профессия особенна по-своему. У педагогов даже летосчисление не такое, как у других людей: учительский год не календарный, а учебный. И новогодний праздник у нас свой — 1 сентября. Но конечно, главное своеобразие педагогической профессии создают дети, дети от шести до семнадцати... и старше.
Когда происходит это «старше», никто не замечает. Но бывают минуты, когда смотрит учитель на своих учеников, и на него будто озарение находит: какие они уже большие! Когда успели вырасти?
Такое чувство удивления я испытываю каждый раз, когда вручаю им аттестаты о среднем образовании.
В одной когда-то популярной песне поется: «Есть только миг между прошлым и будущим, и именно он называется «жизнь». Выпускной вечер — это миг между прошлым и будущим, это десятилетие, спрессованное в одно мгновение.
Один за другим на сцену школьного зала поднимаются юноши и девушки. Они прекрасны. Каждый неповторим. Таких больше не будет.
Удивительное лицо у этого юноши. Светлые волосы, глаза чистейшей голубизны, тихая улыбка — прямо добрый молодец из сказки. Несколько лет спустя он отпустит бороду и станет совсем древнерусским витязем. Он и сейчас какой-то несовременный: нет в нем этой деловой энергии и уверенности столичного старшеклассника, нет нахватанности в разговорах на модные темы. Его голос в школе звучал редко и негромко. Он не поражал учителей блеском ответов, руку на уроках почти не поднимал. Но если товарищам нужны были надежные руки в труде и в походе, он был незаменим. Брал самую тяжелую лопату, самый большой рюкзак, и все это незаметно, без малейшей позы. Он любит песни. Когда звучит гитара, его мягкий баритон, опять же не выделяясь, сливается с общим хором.
Этот юноша, стремясь побороть в себе природную неуверенность, запишется в парашютную секцию и заставит себя несколько раз шагнуть в небесную бездну. Он не пройдет по конкурсу в педагогический и станет готовить себя к военной службе. Из армии будет писать матери философские письма, в каждом из которых — приветы школьным учителям и товарищам. Служба за пределами страны обострит в нем чувство Родины. Он перечитает русскую классику, серьезно займется историей. Отслужив, вновь будет поступать в педагогический. Такие выбирают профессию единожды.
А вот получает аттестат совсем другой человек. Мне хорошо видна со сцены его мать, ее счастливые глаза. Я ее понимаю. Еще два года назад аттестат сына казался несбыточной мечтой.
Он прибыл к нам из другой школы, где не сложились отношения ни с учителями, ни с товарищами. Классная руководительница, придя к директору, поставила условие: «Или я — или он!» В новом коллективе он вел себя озлобленно. Учиться не хотел, на уроках ничего не делал, только рисовал на всех карикатуры. Педагоги стали искать подходы. В частности, обратили внимание на его рисунки. По уверенной графике мы предположили, что человек не только любит рисовать, но и занимается этим всерьез. Догадка подтвердилась. Тогда я предложил ему принести в школу свои работы. Пришлось даже вспомнить, что сам в его возрасте немного занимался в студии. Прошло несколько дней, видимо, необходимых, чтобы справиться с колебаниями. И вот у меня на столе целая кипа рисунков, акварелей. Тогда пришла следующая идея — организовать в школе первую «персональную выставку». Надо ли говорить, как волновался автор. С той поры подросток начал «оттаивать». Вскоре его удалось привлечь к оформительским работам в школьном музее. Дело пошло. К концу десятого класса все мы уже сожалели, что из школы уходит такой человек.