Во-вторых, пора серьезно заняться подростковым досугом. Исследования С. А. Шмакова, липецкого педагога-ученого, показывают, что свободное время современного школьника (каникулы, праздники, выходные, ежедневные свободные часы) составляет 210—220 дней в году! Сегодня понятно каждому: если в школе ребенку плохо, скучно, страшно, он бежит из нее на улицу, в подворотню, в подвал. Кстати, я вовсе не против улицы. Но я за то, чтобы главный интерес школьника был в школе. Если школа — значимая, ценная часть жизни подростка, ему легче переболеть извращениями молодежной моды. Но чтобы в школе подростку было интересно проводить свободное время, нужно выполнять несколько педагогических условий.
Условие первое — в досуге совершенно необходимо учитывать интересы самих школьников. А какова реальность? Взрослые навязывают детям такие формы досуга, которые легче организовать и легче проконтролировать. Это прежде всего мероприятия разговорного жанра — беседа, заседание клуба, занятие кружка, обсуждение книги, статьи, фильма. На втором месте стоят всевозможные экскурсии — пешеходные и автобусные, посещение музеев, выставок, короткие выходы в природу (без ночевок). Наконец, так называемые культпоходы в кино и театр. Вот нехитрый набор воспитательных мероприятий в сфере досуга. Все они, как правило, носят дидактическую окраску: слова назидания в них преобладают над практической деятельностью.
Второе условие — полная добровольность, признание за каждым права участвовать или не участвовать в предлагаемом времяпрепровождении. В реальности же многие формы досуга носят обязательный, принудительный характер.
Вот типичный пример. В разгар Пушкинского года на экраны московских кинотеатров вышел фильм «Последняя дорога» — фильм сложный и печальный, но, как говорится, некассовый. Возникла проблема: как обеспечить аудиторию. На свободного зрителя расчета нет. Но ведь есть школьники, а у них — учителя. Пушкин — это школьная программа. Значит, выход прост: расписать школы за кинотеатрами, дать каждому директору жесткую норму билетов — и все дневные сеансы обеспечены. А что школы? На формальные требования — формальное действие. Хорошо бы старшеклассников сводить на фильм. Но это публика своевольная. То ли дело ученики четвертых—шестых классов. Они еще управляемы и с определенной долей напора со стороны классных руководителей, пожалуй, в кинотеатр пойдут. И вот залы заполнены подростками, насильно согнанными на фильм. Гаснет свет, и начинается дикая вакханалия, устроенная как бы в издевательство над памятью великого поэта.
Третье условие — обеспечение подростку активной роли. Подсчитано, что если внеурочные дела школ принять за 100%, то 80% из них — это мероприятия, в которых дети участвуют как зрители или слушатели. Пассивность отведенной роли превращается в привычку, в требование — развлекайте нас!
В 60—70-х годах в стране было немало энтузиастов, которые придумывали активные формы досуговой деятельности. И напридумывали они громадное количество — около четырех тысяч форм. Но «отцам и благодетелям народного образования», а пуще того суровым, деловым администраторам, взявшим на себя право решать, что надо, а что не надо «нашей молодежи», такое творчество показалось предосудительным. Другое дело — «уроки мира», «уроки мужества», «общественные аттестации», «праздники труда». И высокая идейность гарантирована, и контролировать легко, ибо всегда владеешь ситуацией.
А о досуге в этой самой ситуации и речи быть не может. Он заменен плановой, организованной сверху донизу воспитательной работой. Как мы привыкли, с одной стороны, все называть работой, а с другой — все превращать в работу, даже отдых!
Наконец, хочется обратить внимание вот на что. Досуг — это сфера свободного творчества, игры, общения, следовательно, фантазии и экспромта. Одним из самых печальных наследий прошлого является репетиционная педагогика. Какое воспитательное мероприятие и сегодня получает наивысшую оценку? То, где все отработано, где каждый точно знает, что говорить, куда шагать, что делать и как перестраиваться. Не дай бог, если кто то перепутает слова, если возникнет непредвиденная пауза, если замолчит микрофон, погаснет свет, не вовремя включится фонограмма! В угоду такому идеалу развивается педагогическая дрессура, в которой дети теряют последние остатки фантазии, непосредственности, интереса. А у педагогов постепенно возник комплекс — страх перед тем, что вдруг дети заговорят своими словами. Многолетний пример Центрального телевидения с детскими феериями во Дворце съездов и бесчисленными пионерскими приветствиями сделал свое дело. Ориентир, как говорят ребята, железный.