Мать Хилли, поправляя беспрестанно сползающие на нос очки, оценивающе взглянула на остатки торта.
- Хочешь кусочек? Минни, принеси еще одну тарелку.
- Нет, мэм, вам этого есть не стоит, - негритянка поспешно отодвинула блюдо с кексом подальше от госпожи, но Хилли резким движением поставила ее обратно.
- Отрежь. Маме. Торт. – привычным тоном скомандовала она, смерив Минни ледяным взглядом. Но та в ответ лишь подбоченилась.
- А как насчет моего г… съесть?
Хилли лишилась дара речи. Кое-как прожевав, выпрямилась на стуле, готовясь дар служанке сокрушительный отпор.
- Ты в своем уме?
- Я-то в своем. А вот насчет вас не уверена. Учитывая то, что вы только что сделали…
Старая миссис Уолтерс первая поняла истинный смысл ее слов. Утирая непрошенные слезы, она сквозь смех прокричала метнувшейся в уборную дочери:
- А ведь как хорошо кушала! Целых два куска!
Королева на семь дней (дорама)
- Прохлада, приди, дождик к нам приведи!..
Неужели и правда поможет?
Они уже с полчаса сидели на корточках, уставившись на старый глиняный горшок. Ящерица, сперва пытавшаяся вырваться, оставив в руках хвост, теперь млела в прохладной воде, обмахиваемая для полноты счастья большим лопухом. Но отчего-то совсем не спешила помогать им с засухой.
- Сказки все это. Разве она что может?
- Птичий помет, помолчи.
Дан Кён надула губы. Заладил одно и то же, будто ее имени не знает. Она с тоской перекинула через плечо совершенно растрепавшуюся косу, кое-как связав ее свободными концами лент. Служанка не подвела, подобрала лучший праздничный наряд и украшения. Вот только принц все никак не хотел очаровываться.
- Вы что тут делаете?
Старый слуга остолбенел, когда узнал среди них младшего брата короля. Нахмурившись, разбросал собранную траву, с шумом опрокинул расколовшийся горшок с ящерицей.
- Идите-ка отсюда подобру-поздорову!
- И чего он расшумелся? – недоумевала девочка, вышагивая по пыльной дороге в своих расшитых туфлях. – Мы же ничего плохого не делали. Просто играли…
Принц не слушал. Он весь вдруг напрягся, то и дело поглядывая в сторону рощи. Там, за деревьями, упорно маячили какие-то фигуры. Закрытые лица, темная одежда, бесшумные движения. Неужели…
- Бежим!
Он схватив опешившую Дан Кён за руку, и они что было силы побежали к деревне. Просить помощи было не у кого. Надеяться, что при всех убийцы не решатся их схватить тоже было бы слишком наивно – но среди людей у них была хоть какая-то возможность затеряться и оторваться от преследователей.
Время (2011)
Мать задерживалась. Уилл беспокойно поглядывал на часы, вертя в руках потрепанный букет цветов. Мать собиралась после работы оплатить счета. А сегодня все на фабрике все снова жаловались на рост цен. Что, если ей не хватило времени?
Из подъехавшего автобуса на тротуар вылилась пестрая толпа: дети, старики, большей частью женщины, но матери среди них не было.
- Уилл!
Вот она. Но почему пешком? Что-то кричит, показывая на бегу на запястье.
Секунда.
Уилл все понял. Метнулся к ней, на ходу закатывая рукав рубашки.
Две секунды.
Дыхание у матери совсем сбилось. Туфель не было, и шлепанье босых ног по мостовой звучало как неумолимый отсчет метронома.
Еще секунда.
Бесконечные ряды домов слева и справа, казалось, хотели заключить их в тиски. Уилл бежал со всей мочи, а родные глаза молили, кричали, надеялись…
Страх. Последнее, что мелькнуло во взгляде матери перед тем, как ее лицо превратилось в безжизненную маску – за какую-то долю секунды до того, как их руки встретились. Всего одна секунда – а у него под кожей в бешеном темпе пульса издевательски бились ставшие теперь бессмысленными 116 лет.
Пряности и страсти (2014)
Мадам Мэллори недовольно наблюдала в окно за новыми соседями. Эта шумная семейка уже начинала действовать ей на нервы. Как истинная француженка, Мэлори никогда не могла понять бурного восточного темперамента. Вот и сейчас с самого утра они что-то пилили, строгали и красили у себя во дворе, не прерываясь ни на минуту.