Тень (2018, Китай)
Безнадежно.
Глядя на скорчившееся на плитах тело Цзин Чжоу, командующий мог лишь бессильно заскрежетать зубами. Никчемный кусок мяса. Когда он умудрился растерять разом все свои навыки? Что-то его отвлекает, беспокоит, не дает сосредоточиться на ударах врага. Что-то или кто-то…
-Муж мой, − голос жены прозвучал словно мелодия циня сквозь шум падающего дождя. За эти несколько лет он из полного сил мужчины превратился в ветхого полубезумного старика, а она… По-прежнему величава и нежна, словно бы само время отступало перед неприступной красотой снежной орхидеи.
- Отойди, не мешай.
- Позвольте мне сразиться с вами.
Ни один мускул не дрогнул на мраморном лице под его обжигающе-насмешливым взглядом.
- Ваша алебарда похожа пламя. Ее атаки – ярость и прямота. Зонты же Пэй больше похожи на воду. Чтобы погасить пламя янь, думаю, следует и двигаться как женщина…
Инь и янь, вечное противостояние. И почему ему самому не пришло это в голову?
Командующий молча кивнул, приглашая ее внутрь нарисованного круга. Бамбуковый шест заскрежетал по заплаканным плитам, словно точильный камень, готовый рассмеяться снопом жалящих искр.
Она двинулась ему навстречу плавной походкой. Это тело, его изгибы – словно волна во время весеннего полноводья, − некогда сводили его с ума по ночам, заставляли грезить наяву, когда он возвращался из похода домой и высматривал в саду ее неизменный белоснежный силуэт.
Великий предел, незримый и вечный, закружил их в танце осеннего вихря. Он рубил с плеча, яростно, из последних сил. Она парировала с той нежностью, с какой успокаивала приступы его бессильной ярости. Он наступал – она уступала, гибкая, покорная, и в то же время несокрушимая как скала, всегда оставаясь на полшага впереди от смертоносного призрака лезвия.
- Хорошо, − выдохнул он, когда закончился их танец дождя. – Теперь еще раз, вместе. Цзин Чжоу, обними госпожу, чтобы лучше прочувствовать ее технику…
Изумительное похоронное бюро "Солнечный свет"
К великой радости всего района, поминки наконец-то подошли к своей кульминационной развязке. Под причитания порядком охрипшего брата Хе, четыре человека вынесли на улицу гроб. Небольшая прощальная речь – в конце которой Хе пришлось изображать неистовые рыдания, потому что из-под крышки внезапно донесся раскатистый храп Гу Бона, − и лакированный ящик уже готов был скрыться в глубине скромного катафалка. Но тут…
- Подождите, стойте!
Гробовщик, весь взмокший, протолкался к ним сквозь толпу. В руках он держал скомканный платок, которым обычно накрывают лицо покойника. И про который они напрочь забыли.
- Откройте гроб!
- Нельзя, никак нельзя.
Перепуганный Хе вместе с женой пытались оттащить его от гроба, но парень решительно стоял на своем.
- Это должно быть внутри! Иначе будет несчастье, − твердил он, пытаясь сдвинуть тяжелую крышку.
Толпа ахнула, когда из гроба выглянул взъерошенный Гу Бон. Осоловело хлопая заспанными глазами, он непонимающе переводил взгляд то на сына, то на щелкающих фотоаппаратами репортеров.
- Отец? Ты что здесь делаешь?
- Ну, это… Отдохнуть решил маленько.
- Ким Гу Бон!
Голос Красавчика был страшен. Все обернулись в сторону дома, на крыльце которого стоял тот, кто затеял всю их авантюру. В руке Красавчика дрожал телефон. По лицу струились слезы.
- Опоздали, парни, − выдавил он. – Ман Хо… он…только что…
Альянс военных советников
Знакомая камера. И ведро с тряпкой заботливо приготовлено, даже без его напоминания. А вон, на стене, даже до сих пор заметны записи великого князя. Возможно, их специально не стали трогать. Как мило с их стороны.
Усмехнувшись, Сыма И принялся привычными движениями протирать циновку. В ожидании, пока влажная солома просохнет, решил немного помедитировать.
Чу, он мышь. Скрбченные лапки прижаты к самому подбородку. Острые глазки настороженно стреляют вправо, влево.
Теперь журавль. Одна нога поднята вверх. Рука тянется вверх, пытаясь достать до солнца сложенной клювом ладонью. Прикрыв глаза, он явно ощущает на лице дыхание ветра, он свободен, а не заперт в этой душной темнице...
Опомнившись, Сыма И заприметил припавших к решетке стражников. Распахнутые глаза изумленно следили за каждым его движением , один вон, даже рот раскрыл. Лукаво улыбнувшись, он взглянул на них глазами тигра, заставив ошарашенных юнцов броситься прочь со всех ног.