Но я решительно проигнорировал это подстрекательское заявление.
«Вот ведь какой прикол приключился: из всех людей нашей «Апельсиновки» уцелел только безумный прапорщик Поленов, — я нервно рассмеялся. — Какие человечища канули в небытие, если мне, конечно, все это не видится в безумном бреду, а я ничтожество и тупица пока живой. Почему? Ну почему все так!?»
Эту мысль поддержал Сатана: «И возопил он к Господу: «Реки мне, Боже, за какую провинность ты вверг в таковое бедствие народ мой? И ради чего ты повелел мне зреть сию напасть?» — откликнулся на таковые мысли голос в голове прапорщика.
— Да! Ради чего, спрашиваю тебя, глюк из Ада?! — громко спросил я и тут же мысленно обругал себя: «Совсем, что ли, свихнулся — сам с собой говоришь, а?»
— Насколько можно понять, господин прапорщик, — интеллект склада попытался уточнить сказанное мной, — слово «глюк» включает в себя нечто среднее между понятиями «иллюзия» и «галлюцинация»?
— Подумаешь, глюки, — проворчал я. — Глюки, как глюки. Я и покруче штучки видывал. Меня этим кино не проймешь.
Вдруг рядом со мной раздался громкий раскатистый смех с металлическим отзвуком.
Знакомый металлический отзвук.
Знакомый смех.
Только на сей раз — вовсе не в моей голове.
— Чего там тебя так развеселило, железяка? — возмутился Семен и спросил у складского интеллекта: — Ты совсем одурела?
Обращаясь с претензией к интеллекту Утюга, я пытался обмануть самого себя. Ибо прекрасно понимал, что ни одна из управляющих систем склада не может иметь к такому смеху никакого отношения.
Ну не научены они так смеяться. Не дана складским роботам таковая способность.
И пронзила меня страшная мысль: «Кажись, эта сволочь из моей башки выбралась наружу!» И узрел я, как из пола вырастает окутанная мраком фигура Сатаны.
— Просыпайся! — приказал я себе. — Просыпайся! Это все сон, бред, наваждение!
Глава 6. Он не остановится
Но «проснуться» мне не удалось. Я по-прежнему стоял перед Князем Тьмы. И от этого у меня стало тоскливо на душе. Даже не тоскливо, а прямо-таки — тошнотворно. На моих глазах переколбасилось все: как то, что я считал реальностью, так и то, что я считал фантастикой.
С одной стороны, я не имел права поверить в происходящее ни на йоту (да и кто б из вас, братцы, на моем месте в такое бы поверил?). Но с другой стороны: вон оно, порождение Тьмы. Стоит передо мной и сверлит меня суровым взглядом.
«Что происходит? — спросил я себя. — Какой эксперимент на мне ставится? И кем? Может, никакого Кобо нет, а я лежу после Анаконды в коме и галлюцинирую, распластавшись в медрастворе реанимационной ванны?»
— А когда я рыскал у Беломора и хавал все подряд, я, чего, зверем этим стал? Шроллом? — вырвалось у меня помимо воли.
Именно помимо нее, ибо не хотел я с Сатаной говорить, дабы не усугублять свои бзики.
Но любопытство победило и я решил прояснить ситуацию, которая была бредова вдвойне: мало того, что я вообразил, будто в меня кто-то вселялся, но потом еще и сам в кого-то влез. Шизофрения в квадрате. Прав был виртуальный доктор. Зря я его ругал.
— Нет, Сеня, зверем ты тогда не стал, — ответил Сатана. — Просто мне пришлось на твой мозг спроецировать немного информации из поискового модуля Шролла, чтобы ты понял суть его мотивации. Кстати, этот Шролл — знатный живодер и отчаянный кровопийца. Он расправился с вооруженными до зубов отрядами «Апельсиновки» за считанные минуты. Теперь же, подразмявшись на ней, он способен разделать под орех целую армию за считанные секунды.
«А если все-таки все это не бред и не сон?» — засомневался я.
— Не клади на свои извилины груз лишних размышлений, — посоветовал мне Повелитель Зла. — Коли труден и опасен путь, то его лучше преодолеть налегке.
— Шролл сможет влезть в Утюг?
— Рад, что ты начал трезво мыслить… Сможет. И легко. Так что, друг мой, отсидеться за крепкими стенами склада тебе навряд ли удастся. Шролл силен. Он не остановится на поверженной во прах «Апельсиновке» и станет рыскать по Галактике — обретая дополнительные ресурсы и знания, а также безжалостно уничтожая все живое, что попадется на пути. И рано или поздно он усилиться до такой степени, что бросит вызов всему человечеству.
— То есть — гада надо глушить здесь?
— Лучше не скажешь.
Тут вдруг мне приходят на ум строки из кобонковского фольклора, из саги «Сказание об одиннадцати полководцах»:
А еще вспоминаются мне: легкомысленная и веселая Златка, туповатый и добродушный Жуй, а также — коллеги-нанотехники и многое другое…
— О чем задумался, Сеня? — спросил Сатана.
— Мертвые кобонки ухайдакали живых людей. Театр абсурда. Бред-бред-бред…
— Я чувствую, ты мучаешься.
— У меня нет слов, чтобы…
— Rem tene, verba sequentur.
— Мне плохо. Очень плохо.
— Понимаю.
— Верни меня обратно в мою реальность! — я еще надеялся, что все вокруг него является исключительно сном.
— Сеня, ты меня огорчаешь. Сейчас развернется одна из самых величайших битв в истории Вселенной, а ты что-то там бормочешь непонятное. Разгром станции не сон. Ты сейчас сидишь у себя в каптерке, спрятавшись от приближающегося супостата за броней Утюга. И чего ты хочешь тут высидеть?
— Так ведь ты сам загнал меня сюда!
— Чтобы ты дрался, а не скулил.
— Не буду. На складе полным-полно оружия. Мне есть чем встретить чудовище.
— Такой настрой меня радует. Только учти: между готовностью ко встрече с чудовищем и готовностью к встрече со Шроллом — огромная разница. Шрол не какая-то там зверушка.
— Я знаю.
Я отвернулся от Сатаны. И обвел глазами каптерку, чтобы вернутся в привычную мне реальность.
Вешалка со старыми комбинезонами.
Стеллажи с запчастями к личному ранцу.
Связка гофрированных шлангов к нему.
Плакаты со звездами кино и эстрады на стенах.
Компьютерный терминал…
Словом — вроде бы прежняя каптерка. Как будто не было ни Шролла, ни Сатаны.
И тут у меня появилась совершенно дикая даже душевнобольного мысль:
— А что если, кроме здоровой реальности и больной фантазии, есть еще и нечто третье — не совсем здоровая фантастическая реальность?»
— И лечится она клизмой и скипидаром, — пошутил Сатана.
— Вызываю службу медпомощи хранилища 0516, - закричал я, обозлившись на Князя Тьмы. — Срочно нужно обследование!
— Сеня, ты чего? Тебе, чего, совсем, что ли, нечем больше заняться, кроме как собственные болячки проверять? — удивился Сатана. — Ты же собирался сражаться со Шроллом.
— А как я буду с ним сражаться, если даже с тобой — порождением моего воображения сладить не могу? — задиристо ответил я, поворачиваясь к собеседнику с намерением… ну если не побить эту сволочь, то хотя бы плюнуть в гада.
— Ну уж во всяком случае не время заботиться о личном здоровье. О нем я позабочусь сам. Займись более продуктивной деятельностью.
— Какой, мать твою!?
— Вопрос не в том, что ты можешь предпринять, а в том, что предпринять обязан. Ты же космофлотец, патриот и просто правильный мужик. Если уж лечиться от бзиков — так трудотерапией. Говорят, очень эффективное средство от непрозов.
Я задумался. В словах этого гада было рациональное зерно.