Как только Кинан направился в ту часть города, где было больше растительности, он услышал приближение ведьм Бейры. Они следовали за ним на почтительном расстоянии, пока он не добрался до реки.
Кинан сел на берегу, ощущая почву под ногами и солнце на спине, и стал ждать.
Лучше здесь, чем на холме.
В свой последний визит Бейра заморозила столько его птиц, сколько смогла, пока его не было в зале. Он вернулся и увидел их мертвыми на земле и примерзшими к ветвям — словно какие-то жуткие элементы декора, со всех сторон пронзенные сосульками. Если он не сможет остановить ее, в следующий раз это может быть кто-то из его Летних девушек или охранников, которых Бейра просто терпеть не могла.
Бейра стояла в тени блестящего навеса, который поддерживали над ней ее охранники — фейри с шипастой, прочной, словно кора боярышника кожей и один тролль со скользкой кожей. Тела их были покрытыми свежими ушибами и обмороженными участками кожи.
— Вот как? Ни объятий, ни поцелуев? — Начала Бейра и протянула руку. — Иди ко мне, мой драгоценный.
— Я лучше останусь здесь, — не согласился Кинан. Он даже не потрудился встать и только взглянул на нее. — Мне нравится чувствовать тепло.
Бейра сморщила нос и фыркнула от отвращения:
— Мерзкое это дело — солнечный свет.
Он пожал плечами.
После встречи с Донией, переполненный сомнениями по поводу Эйслинн, он не горел желанием прямо сейчас общаться с Бейрой.
— А ты знаешь, что сейчас проходит распродажа одежды, защищающей от солнца?[16]
- Бейра уселась на ослепительно белый стул, который притащили для нее ведьмы. — Смертные — такие странные животные.
— Что тебе нужно, Бейра?
Кинану никогда не доставляло удовольствия ее общество, но она угрожала Донии, и теперь притворяться любезным стоило бульших усилий, чем обычно.
Бейра притворно нахмурилась:
— Почему тебе так трудно поверить, что я просто хотела тебя повидать? — Не оглядываясь, она протянула руку, и лесная фея в ошейнике подала ей какой-то напиток со льдом. — Ты ведь так редко заходишь.
Кинан растянулся на траве, наслаждаясь теплом земли, которое впитывалось в его тело прямо из почвы.
— Может, потому, что ты порочна и жестока?
Она махнула рукой на его слова, словно прогоняя назойливых насекомых.
— Да ладно тебе. Ты говоришь «картофель», я говорю «картошка», какая разница-то?
— Я говорю «честность», — парировал Кинан, — ты говоришь «ложь».
— Знаешь, честность — такое субъективное понятие. — Бейра сделала маленький глоток из бокала. — Могу я предложить тебе чего-нибудь освежающего, дорогой?
— Нет.
Кинан пробежал пальцами по земле, посылая свое тепло спящим сейчас в земле луковицам цветов. Маленькие побеги потянулись к его рукам, нежные лепестки медленно раскрывались под его пальцами.
— Слышала, ты развлекался и выпивал с новой Летней девочкой. Бедняжка, напиток совсем ей голову вскружил. — Бейра несколько раз поцокала языком, укоризненно глядя на Кинана. — Разве я плохо учила тебя? Опоить бедного ягненка и заставить делать сам знаешь что, ай-я-яй.
— Все было не так! — Рявкнул он. — Мы с Эйслинн танцевали и праздновали ее новую жизнь. Я не соблазнял ее.
Бейра шагнула из-под навеса, приказав охранникам держать его строго над ней, когда она двигалась. Если они сделают что-то не так, всех их ждет неминуемое наказание независимо оттого, кто провинился.
Тень закрыла приятные солнечные лучи, и Кинан разрывался между двумя решениями: просто подождать или спалить этот навес дотла. Он встал, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.
— Если хочешь знать мое мнение, — спокойно сказала Бейра, — мудрый материнский совет — она того не стоит.
Бейра посмотрела на цветы, и они замерзли под ее взглядом. Она шагнула вперед и с хрустом раздавила их ногой.
— Бедняжке Деборе наверняка будет несложно убедить ее держаться от тебя подальше. Ты же не просил ее подружиться со смертной, правда?
— Это выбор Эйслинн. Она либо возьмет посох, либо нет. — Кинан хотел сказать Бейре, что, угрожая Донии, она ничего не изменит, но не мог. — Я говорил с Донией, с которой ты, кстати, хорошо знакома, о предсказании гадалок.
— О! — Воскликнула Бейра, будто от удивления. — О каком таком предсказании?
— Что Эйслинн особенная.
— Ну, конечно, особенная, сладенький. Они все особенные, по крайней мере, в первые несколько ночей. А после этого, — она бросила взгляд на съежившуюся фею, — новизна как-то теряется, не так ли?
Кинан выдавил улыбку.
— Бедная Делайла, представляю, как она мучается. Ведь не так давно это она танцевала с тобой. — Бейра стала покачиваться, будто танцуя с невидимым партнером. Это выглядело изящно даже несмотря на то, что она была одна. — Смертные такие хрупкие! Только представь, какие страсти кипят в их тоненьких оболочках… Так легко сломать…
Сердце Кинана забилось быстрее. Существовали правила, которые не позволяли Бейре входить в контакт со смертной девушкой, и, насколько знал Кинан, она раньше никогда не нарушала их. Но ведь другие правила на этот раз она уже нарушила.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, милый.
Она остановилась и присела перед Кинаном в реверансе. Затем достала веер и принялась обмахиваться им, посылая на Кинана струи холодного воздуха.
— Просто я тут подумала, — продолжала Бейра, — что ты можешь подцепить и другую девчонку забавы ради. Позволь этой девчонке присоединиться ко всем твоим остальным ненужным подружкам. Я пойду с тобой и помогу тебе выбрать очередную игрушку. Мы даже можем подумать о том, как дать вам с Делией возможность побыть вдвоем какое-то время.
Вся горечь, которую в этот момент испытывал Кинан, проявилась в его голосе:
— Если Дония преуспеет в своем деле, мне придется искать другую, потому что, кроме одного хмельного танца, я не получу ничего.
— Будут и другие, дорогой.
Бейра вздохнула, но в ее глазах мерцал ледяной блеск — верный признак того, что она довольна.
Но ведь никто из них не будет Летней Королевой, разве не так?
— Может быть, именно с этой девушкой мне просто придется приложить больше усилий, — подытожил разговор Кинан и выдохнул горячий вихрь в сторону навеса, отчего тот сразу же загорелся в нескольких местах.
Кинан ушел, а Бейра все вопила на своих охранников, требуя, чтобы ни один солнечный лучик не прикоснулся к ней…
Однажды я смогу по-настоящему противостоять ей.
А сейчас он позволили себе насладиться кратким моментом маленькой победы.
Кинан блуждал по городу. Поднявшись от реки по Пятой улице, он добрался до Эджхилла, прошел вдоль него и оказался у обветшалых витрин магазинов. Шум города напоминал ему о смертных, которые процветали там, где не мог его народ.
Вот, к чему все сводится, — эти смертные и мои фейри.
— Кинан?
Это была Рианна. Она вышла из музыкального магазина и чуть не бегом бросилась к нему. Потом резко остановилась и открыла рот:
— Что с твоими волосами?
Увлеченный своими мыслями, Кинан ходил по городу, видимый для всех, но его волосы имели свой обычный оттенок и излучали медный блеск.
— Покрасил.
Кинан улыбнулся ей, осветляя волосы, пока не исчез металлический блеск.
Рианна протянула руку и потрогала несколько прядей, подставляя их под солнечные лучи то одной, то другой стороной.
— Мне на секунду показалось, что они как металлические струны.
— Хм. — Он отступил, освобождая волосы из рук Рианны. — Ты сегодня видела Эйслинн?
Она засмеялась.
— Неа. Думала, она с тобой.
— Нет, — сказал Кинан и посмотрел за плечо Рианны, где несколько Летних девушек флиртовали с рябинником, который сейчас был свободен от своих обязанностей. — Утром я проводил ее домой.