— Вот это, — показал он на одну из маленьких стопок, — было сказано прилюдно. Как правило, подразумевалось, что это шутка, и насколько я помню, аудитория действительно реагировала смехом. Вот это, — он перевел взгляд на вторую стопку, — я припомнить не могу. Не знаю, в каких обстоятельствах и по какому поводу я это сказал. А вот эта стопка, основная, — это твои личные наблюдения, Руби. Это то, что человек по имени Томас говорит в приватной обстановке своему близкому другу-кораблю. Я действительно примерно так думаю, но иногда за этим стоит также желание сказать приятное, польстить или поддразнить. Чего я не желал при этом, так это диагностики.
— То, что ты говоришь в приватной обстановке, так же важно, ведь ты — это…
Ну вот, опять.
— Я не Империя, Руби. Я человек. Я исполняю свой долг, я правлю и принимаю решения. При этом я достаточно ограничен Советом Министров и Советом Кораблей. Если мои решения будут неадекватны, это быстро станет им заметно. Я имею право на личное мнение и не собираюсь от него отказываться. Я не собираюсь принимать никаких дискриминационных законов. Я не собираюсь ущемлять людей. Но я могу шутить на эту тему. И даже разговаривать об этом серьезно. И я никогда больше не желаю оправдываться перед тобой по этому поводу.
— Извини. Я вижу, что эта тема тебя задевает, но все же…
— Задевает? Ты неправильно подобрала слово, Руби. Задевает меня тот факт, что тебе начхать на мои чувства к тебе столько лет подряд. А вот то, что ты считаешь меня неадекватным психом, меня не задевает. Это меня обижает и злит. Очень сильно злит. Как ты вообще представляла себе подобный разговор? Ты придешь, укажешь мне на то, что мне нужно в себе исправить, и я тут же соглашусь и подчинюсь? А сама не хочешь почистить своих тараканов?
— У нас с тобой разная степень ответственности. Ты отвечаешь за Империю, ты не можешь пускать на самотек ни один внутренний процесс, который может привести…
— К чему могут привести шутки про мою любовь к кораблям? К чему?!
— К одержимости. К мании. К психическому нездоровью.
— Спасибо, дорогая. Очень приятно, что ты так в меня веришь. Сгинь с глаз моих, можешь быть уверена, что долго не услышишь от меня никаких шуток на тему превосходства кораблей. Непроходимую корабельную тупость ты только что продемонстрировала мне очень наглядно.
— Я просто волнуюсь за тебя. Мне… правда уйти?
Томас вздохнул и попытался взять себя в руки. Всё это было не только ужасно обидно, но и странно.
— А скажи мне, пожалуйста, давно ли тебе пришла в голову такая мысль? Ты годами меня наблюдаешь, я всегда шутил примерно одинаково. Почему именно сейчас это стало тебя волновать?
Томас убедился, что Руби-1 сделала небольшую паузу после этого вопроса, только когда анализировал запись в замедленном виде. Очень, очень замедленном. Буквально доля секунды, не больше. Не задержка, не заминка, что-то незаметное человеческому взгляду и уху. Но не паранойе Императора. Он знал, чувствовал, что в этот момент она должна была задуматься, пересмотреть записи за последние месяцы, проанализировать, принять решение. И соврать.
— Честно говоря, сама не знаю. Извини, Томас. Наверное, я сама себя накрутила.
Томас, конечно, ее извинил. Разве могло быть иначе. Но тем же вечером стал отслеживать действия Руби-1 в столичной виртуальности. И почти не удивился, когда между визитами в три разных столичных архива, короткими сообщениями другим кораблям и выходами в дворцовую и портовую виртуальность нашел посещения дома его кузена, Ричарда.
Глава 8
Арестовывать Ричарда было не за что, хотя сотрудники Службы Безопасности перерыли все его разговоры и перемещения за последнее время: он не покушался на Императора или его приближенных, не претендовал на престол, не подстрекал Руби-1 или кого бы то ни было еще к мятежу, свержению Томаса, признанию его недееспособным или еще чему-то подобному. Он просто разговаривал с ней. А выводы, сомнения и действия полностью принадлежали Руби. И влияние Ричарда нельзя было поставить ему в вину.
Поэтому Томас не стал его арестовывать, а просто пригласил к себе. Он выложил на стол снимки, сделанные во время последнего виртуального разговора Руби-1 и Ричарда.
— Запись звука и видео у меня тоже есть, — дружелюбно сообщил он.
— Такое ощущение, что я попробовал сражаться с тобой на шпагах и сразу получил кулаком в нос, — рассмеялся Ричард. — Это отбивает всякую охоту фехтовать! С другой стороны: а что такого-то? Да, мы общаемся с Руби-1, потому что вхожи в один круг: людей и кораблей, приближенных к тебе. Ты что, ревнуешь?