— Потому что вы… — начала она и не договорила. Сделала ещё шаг вперёд и уткнулась лбом в ледяной парапет, а потом упёрлась в него подбородком.
— Что я? — он к ней подошёл поближе и хотел было обнять, но не решился. Отдёрнул руки.
— Какая ты глупая, Вероника, — он говорил не то просто тихо, не то почти шёпотом. — Ты очень глупая…
Она закрыла глаза и вздохнула.
— Вы всегда мне это говорили, — ответила ровно. Очень спокойно.
И как укротитель, медленно он сделал к ней шаг, встал за её спиной и тоже взялся за парапет, чтобы ей уже некуда было от него деться.
И выдохнул с облегчением, когда она не дёрнулась и не вывернулась. Даже чуть прислонилась к его груди спиной, но это могло быть просто фантазией.
Егор снял её шляпу и положил на бетонную лавочку, рядом с которой они стояли. Теперь можно поцеловать её макушку. Но позже, ей нужна минута.
— И буду говорить. Всю жизнь это слушать будешь… — поцеловал. Пусть дыханием, словами, но она почувствовала — это точно. Потому что вздрогнула.
— Вы в это верите? — спросила она. — В белое платье… в навсегда…
— Я удивлён, что ты не веришь, — улыбнулся он.
— Вы думали, что если я столько по вам страдала, то наверняка верю? Я месяц назад была готова просто оказаться на месте Ивановой, которую вы целовали в аудитории на столе. Просто на один раз… Лишь бы узнать как это. А вы мне предлагаете это…
— Что тебя пугает?
Егор осторожно отнял руки от перекладины и опустил на её замёрзшие пальцы. И от этого касания будто ниточка магии, протянулась между ними невесомая, прекрасная связь. Она мурашками прошлась по телам, теплом сконцентрировалась в груди, свилась там змейкой и стала нагревать кровь.
Как всегда.
— После радости неприятности по теории вероятности…
— Кто тебе это сказал?
— Надежда Ивановна… Учительница английского, — ответила Вероника и Егор её тут же решил обнять, потому что внутри всё перевернулось, перекрутилось.
— Какая ты… глупая… Ты и правда в это веришь?
— Да. Верю. После радости неприятности. Ясно? Всегда.
— Проверяла?
— Проверяла.
— А у двоих неприятности не случаются? Сразу? Ну там… в горе и в радости и всё такое?
— М-м… — промычала зажатая в капкан Вероника.
— Не мычи. Давай ты просто перестанешь думать много. И заморачиваться. Я хочу, чтобы ты это дело прекратила. Мы же договаривались, да? Ты — моя. Я может порой не самый умный, но ты прям капец, звезда, выдаёшь тут… Расслабься. Неприятности, так неприятности. Сбежим в глушь. В халупу нашу.
— Вы хотите сейчас мне разом мир целый пообещать?
— Да, а ты сбегаешь.
— За что?
— Ну просто… почему нет? — рассмеялся он. От холода, от того, как красива чёрная вода в которой тонули снежинки, встречая свою смерть, от Вероники, от их разговора — Егора будто била крупная дрожь, а может и правда сотрясал тело смех.
— Вот так просто?
— Просто… — кивнул он и развернул Веронику к себе лицом.
У неё размазалась тушь, волосы спутались, помаду съела. Жуть одним словом.
— Чего? — нахмурилась она.
— Ничего… Ты ужас какой-то просто… ненавидеть тебя было проще, чем любить, веришь — нет.
— А-а-ай, опять вы, — промычала она и отвернулась, снова обратившись к воде, а он в свою очередь рассмеялся.
— Да ладно, ладно, я шучу же.
— Я ужас? Я-то? Не вы??
— И я ужас. И ты ужас. А дети какие будут, с такими-то ужасными генами!
— Вы сущее мучение, ну какие дети? Какое “навсегда”?
— Ты такая интересная, конечно! А в любви мне кто признавался тогда, в машине? — весело спросил Егор.
— Так это когда было! Я же тогда не думала, что вы предложение изволите делать! Я же думала вы так… побеситесь и… я продолжу страдать сама по себе… Ох вы… мучение, блин!
— Повернись ко мне, — попросил он.
— Не хочу.
— Поворачивайся, хватит выделываться, я же знаю, что ты согласна. Просто немного… удивилась. Нам ещё к матери моей ехать…
— Ох, вы… это зачем?
— Затем, что она тебя уже третью неделю ждёт.
Вероника всхлипнула.
И чтобы понять до конца, что произошло, пол часа назад, в двенадцать ноль ноль, через час после того, как в зал ресторана внесли свадебный торт, прямо во время медляка под попсу, Егор предложил Веронике: "Вместе и навсегда".
И вот она стоит не верит и понять не может. Впрочем… её право!
— Так долго?
— Ну ты как-бы в синяках вся была три недели назад. Мне что, побитую тебя надо было везти?
— Вы шутите же, да? — Вероника вынырнула из его рук и отошла на несколько шагов. — Это же… вечность назад. Мы с вами тогда ещё ни-ни…