Мужчины немного помолчали, задумавшись.
– Чего я совсем не могу понять, так это зачем какой-то псих режет людей на куски безо всякой причины, – продолжал Несс и прибавил: – Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к этому делу.
– Если ты этого не понимаешь, это не значит, что в происходящем и правда нет смысла, – парировал Мэлоун. Так сказала ему когда-то одна мудрая девочка. И он не забыл ее слов.
– Думаешь? – фыркнул Несс. – Что ж… Пока что его не может понять никто из моих парней. Мы себе уже головы сломали. К этим убийствам не применяется ни одно из известных мне правил.
– То есть?
– Жертвы связывает друг с другом только одно – все они жили в Кингсбери-Ран или где-то поблизости. В газетах писали, что все они бродяжничали, но это не правда. Не совсем правда. Они были бедны, но не беднее многих. Бывали не в самых благопристойных заведениях. Но это касается лишь тех, кого нам удалось опознать. Остальные вполне могут оказаться ангелами во плоти.
– Думаешь, Мясник был с ними знаком? – спросил Мэлоун.
– Ты ведь знаешь, как все устроено. Убийство почти всегда совершает тот, с кем жертва знакома.
– Но ты считаешь, что тут другое дело.
– Да. Сейчас у нас нет никаких зацепок среди тех, кто был знаком с первой жертвой. Его звали Эдвард Андрасси. Не то чтобы он был славным парнем, но родные его любили. Его родители по нему горевали. Им здорово досталось – их допрашивали без конца, пытались хоть что-то вызнать, отыскать хоть какой-то след, связать его убийство с другими, расставить все точки над «и».
– Сколько уже погибло?
– Десять человек. Не считая убийства в сентябре тридцать четвертого. Тогда на берегу озера Эри нашли торс женщины. Ее так и не опознали. И потом, нельзя было сказать наверняка, что ее убили. Следователи решили, что она упала за борт и утонула, а ее тело изрубило на куски корабельным винтом.
– Дева озера. – Мэлоун припомнил эту историю. Объяснение, которое дали тогда полицейские, сразу показалось ему бредовым. Женщина утонула в озере Эри, но в полицию об этом никто не сообщил? Полная ерунда.
– Так ее прозвали газеты. Слишком уж красивое имя для жутких с виду останков. Какой-то парень собирал дрова, которые прибивает к берегу, и нашел ее среди плавника.
– И ты считаешь, что она – первая жертва Мясника?
– Не совсем так. Долгое время мы о ней вообще не думали. Но теперь… изучив всех, кого он убил с тех пор… я понял, что, возможно, она была его первой жертвой.
В комнате вновь воцарилась тишина. Мэлоун встал и подбросил дров в камин. Несс подождал, пока тот вернется на свое место.
– Может, он просто бравирует, – задумчиво проговорил Мэлоун, усаживаясь.
– Кто? – нахмурился Несс.
– Твой Мясник.
– Лой Мясник? – буркнул Элиот.
Мэлоун пожал плечами и подвинул бутылку поближе к товарищу:
– Город твой. И Мясник тоже твой.
– И перед кем же он бравирует? – поинтересовался Элиот. Он взял со стола бутылку, но откупоривать не стал.
– Перед тобой.
– Передо мной?
– Ну да. Трупы ведь стали появляться после того, как ты перебрался в Кливленд?
Элиот мрачно уставился на него и с грохотом водрузил бутылку обратно на стол:
– Что?
– Трупы стали появляться примерно в то же время, когда ты перебрался в Кливленд. Ведь так? Ты сказал, что переехал в августе тридцать четвертого. Деву озера нашли в сентябре тридцать четвертого.
– Черт с тобой, Мэлоун. – Несс потер глаза. – Со мной это не связано. Я приступил к работе в декабре тридцать пятого. – Но голос его звучал устало, словно он и сам себе больше не верил.
– Газетчики любят тебя, Элиот. Молодой, красивый, прямой как стрела. Засадил самого Аль Капоне. Может, этот Мясник решил устроить тебе проверку. Я повидал много разборок между бандами, когда головы резали направо и налево. С чего ты взял, что тут не то же, что было в Чикаго?
– Хотел бы я, чтобы в Кливленде было то же, что и в Чикаго. Но… там другое. Я долго не брался за это расследование, отдал его на откуп полицейским. Но мэр, Гарольд Бертон, велел мне вмешаться.
– Он хочет, чтобы все знали, что расследование ведешь ты.
– Да. Говорит, меня взяли на эту работу как раз потому, что люди в меня верят. Верят, что я сумею навести порядок. Но я не думал, что наводить порядок означает копаться в отрезанных головах и конечностях. – Эти слова прозвучали так беспросветно, что Мэлоун протянул Нессу свой стакан. Он все равно не собирался из него пить.
Элиот поднял на Мэлоуна свои голубые глаза, словно ожидая, что тот подхватит нить разговора. Мэлоун пристально смотрел на него: