– Там было скользко? – спросила Мария.
– Ох, сестрица, просто ужасно, – Мелисса закрыла лицо ладонями, пытаясь справиться с собой. – И выступ, и желоб, и черепица. Все было сырым и скользким, мои ноги все время поскальзывались. Я была босой, и мои ступни и пальцы… – она покачала головой.
– Расскажи нам о Джордже, – тихо предложила Кэйт.
– Я была на верхушке крыши, уже приготовилась перепрыгнуть оттуда, но я дожидалась его. Он уходил от Чарли и следовал за мной. Он двигался очень медленно. Было темно, но все было видно. Может быть, светила луна? Наверное, была луна.
Мелисса оглянулась вокруг, ища подтверждения, но никто не мог вспомнить, была в тот вечер луна или нет.
– Он дошел до последнего окна, почти уже прошел его, – продолжила она. – Он полез на черепицу крыши. Я протянула руку…
– И столкнула его вниз, – жестко заявила леди Гермиона.
– Нет! – Мелисса вцепилась в руку инспектора. – Я протянула руку, чтобы помочь ему. Было слишком далеко, но он тянулся ко мне, а я тянулась к нему. Он улыбнулся мне. Но вдруг он посмотрел вниз, – Мелисса на минуту задумалась. – Мне он запретил смотреть вниз, но сам посмотрел. Он посмотрел туда. А затем упал навзничь на ограду.
Она зашлась слезами. Мария протянула ей руки и укрыла ее в объятиях.
– Он упал, – рыдала Мелисса. – Ох, Мария, он упал. Наши руки разделяло лишь несколько футов.
– Она лжет, – невозмутимо заявила леди Гермиона. – Эта сучка лжет, чтобы выгородить себя. От нее все время были одни неприятности. Лживая шлюха.
– Сколько под крышей окон? – спросил Ревилл.
– Четыре, – ответила Кэйт.
– Давайте пойдем к четвертому окну и посмотрим, что там есть.
– Там ничего нет.
– Я хотел бы убедиться в этом сам.
– Я уверяю вас, там вы ничего не увидите. Неожиданно в их пререкания вмешалась леди Гермиона:
– Вы попусту потеряете время, инспектор. Убийца стоит прямо перед вами. Эта сучка прицепилась к нему, раздразнила, заманила его на крышу и столкнула вниз, когда он пытался спасти ее.
Ревилл взглянул на содержательницу борделя:
– Мадам, или вы ничего не слушали, или вы просто тронутая. И сам я, и обе эти леди сначала услышали, а затем и увидели, что юная леди, которую вы обвиняете, была на коньке крыши и взывала о помощи. Кроме того, мы видели вашего человека, зацепившегося ногой за перила. Никто из них не мог дотянуться до Джорджа.
Он кивнул Кэйт:
– Отведите нас туда, и побыстрее.
– Нам нужно идти туда окружным путем по коридорам.
– Превосходно. Это даст мне возможность еще раз проверить, где находился каждый. Мистер Стид, где были вы и лорд Монтегю?
Репортер задумался на минуту:
– Мы стояли на верхней лестничной площадке. В коридоре было пусто. Лорд Монтегю вошел во вторую дверь налево. Мы пошли за ним. Он осматривал комнату – заглядывал под кровать, за ширму. Ну, вроде бы и все. Мы следили за ним, но он не обращал на нас внимания. Затем мы снова услышали крик и вышли из этой комнаты. Еще несколько человек выглянули из дверей, в том числе и джентльмены.
– Так кто же все-таки был в коридоре? Стид снова задумался.
– Несколько человек. Но я не помню в точности, кто. Они едва вышли из дверей или просто высунули головы, – репортер выглядел несколько смущенным. – Они были не совсем одеты, инспектор.
– Разумеется.
– Затем мы услышали еще крики. Мы поспешили по коридору к этой комнате.
– Дверь была открыта или закрыта?
– Закрыта, это я могу сказать с уверенностью. Мы вошли туда и увидели двоих мужчин – одного внутри, другого снаружи.
– Все сходится, – Ревилл повернулся к Кэйт. – Ведите нас к тому окну.
– Вы ничего там не найдете, – упрямо предупредила она.
Он взял ее за руку.
– Ладно, ладно. Убери от меня свои проклятые руки, легавый.
Ревилл отпустил ее, и она повела всех по изогнутому подковой коридору в противоположный конец. Никто не заметил, как Берт и Чарли отстали и исчезли на лестнице, ведущей в салон. Кэйт остановилась перед двумя одинаковыми дверьми. Подойдя к правой, она выжидательно взглянула на хозяйку.
– Впусти их, – вздохнула леди Гермиона. Вытащив свои ключи, Кэйт открыла дверь и вошла. Снова чиркнула спичка. Темнота расступилась перед красным светом, проходящим сквозь ламповое стекло рубинового цвета.
Ревилл шагнул внутрь и зажмурился:
– Боже мой!
Мария с Джоко вошли вслед за ним. Лицо Марии стало белым как полотно. Вор тихонько присвистнул.
Стид оглядел комнату с беспристрастностью журналиста, затем начал записывать.
Мелисса шагнула в дверь, но тут же повернулась и с жалобным плачем бросилась на грудь Питеру.
– Уведи отсюда этого ребенка, – приказал ему Ревилл.
Лицо Гермионы стало мертвенно-бледным под краской. Ревилл повернулся к ней, взглядом пригвоздив ее к месту.
– Здесь не причиняется настоящего вреда, – стала оправдываться она. – Просто некоторые джентльмены любят такую обстановку, ну, и тому подобное.
– А по-моему, здесь даже запросто можно кого-нибудь убить, – сказал он.
Колодки для рук и головы, средневековая пыточная дыба, пара лежанок для сечения кнутом стояли посередине комнаты. Одна из стен была увешана цепями и кандалами, кожаными растяжками и всевозможными кнутами, от длинного кучерского до кошки-девятихвостки и короткого хлыста для пони. Кое-какие из висевших на стене предметов были такими экзотичными, что даже их названия были неизвестны. На столе у двери лежала железная маска, ухмыляющаяся подобно человеческой голове. Рядом с ней лежал висячий замок.
Стены комнаты были отделаны красным плюшем, пол был выкрашен в черный цвет. На всех лампах были красные стекла.
Ревилл подошел к окну, которое загораживали несколько брусьев. Он отодвинул их и открыл окно. Оно легко отворилось.
– Не забито гвоздями, – отметил он. – Видимо, здесь в этом нет нужды.
– Да, сэр, – голос Марии прозвучал глухо.
– Вы плачете, мисс Торн? – мягко спросил он ее.
– Я представить не могла, что на свете бывают такие ужасы.
– Я тоже.
Джоко положил ей руку на плечи:
– Хочешь уйти отсюда?
Она отрицательно покачала головой:
– Ты только будь со мной, и я смогу выдержать это.
Ревилл выглянул в окно.
– Миссис Бьюфорти, Стид, – позвал он. – Леди Клариса, если у вас есть желание, можете тоже взглянуть.
Леди Гермиона нерешительно подошла к нему. Вильям Стид мгновенно оказался рядом с ним. Провинциальная, оглушенная пережитым, молодая жена Монтегю последовала за ними, ожидая самого худшего.
– Смотрите, – указал Ревилл.
Стид покачал головой и отошел. Леди Гермиона взглянула туда, куда показывал палец инспектора:
– Ох, нет. Ох, Джордж… ох, нет… – словно слепая она прошла через комнату и вышла в коридор. Никто из присутствующих не сомневался, что ее сердце было разбито.
– Бедный Джордж, – пробормотала леди Клариса. Опустив голову, чтобы не видеть окружающие ее ужасы, она вышла в коридор.
– Мисс Торн, – голос Ревилла прозвучал устало.
– Да, инспектор.
– Пожалуйста, запишите то, что я вам сейчас продиктую. Мы осматривали небольшую область, где край выступа отломился. Если посмотреть на камень, он обломился совсем недавно. Повреждение выглядит свежим, нет никаких затемнений или признаков воздействия сырости. Ниже мы видим сломанный водосточный желоб. В точке излома металл светлый и блестящий.
– Я записываю, инспектор, – прислонясь к сильной груди Джоко, дрожащей рукой она вписала в блокнот точные слова Ревилла.
– Когда ты шел здесь, Уолтон, тебе чертовски повезло, что еще один кусок не отломился у тебя под ногами, – заметил Ревилл.
Джоко отстранился от Марии, чтобы выглянуть за окно. Он мрачно кивнул:
– Я прислонялся к крыше, инспектор, и не смотрел под ноги. Это слепое везение, что я не прошел дальше.
– Без сомнения, это слепая удача. Тебе повезло – бедняге Монтегю не повезло.