На стене тихо тикали настенные часы с кукушкой и показывали уже третий час, идти в магазин желание отпало — очереди наверное километровые будут, вот если бы с самого утра, то ещё вариант, а так поздно уже.
Захватив из холодильника единственный помидор я двинулась в гостиную и послонялась туда — сюда по комнате, поразглядывала выпавший снег за окном, включила и выключила телевизор, прошлась глазами по полке с книгами. От утреннего оптимизма уже почти ничего не осталось, а на его место постепенно подкрадывалось уныние и тоска.
В дверь несмело постучали, я замерла. Сегодня гостей у меня не предполагалось.
Может ошиблись.
Стук повторился, на этот раз более уверенный и долгий.
Я насторожилась, но подошла к двери и заглянула в глазок.
Вот черт, что он тут делает. Я сделала шаг назад и замерла.
— Кать, я знаю, что ты там, открывай, а то я дверь вынесу.
Я хмыкнула, не будет же он реально дверь выносить.
— Я ёлку принёс, впусти нас, тут холодно на улице, — в голосе за дверью сквозила безысходность.
Ладно, надо хотя бы выяснить что ему нужно. Приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Данила стоял весь в снегу в обнимку с голубой двухметровой елью.
— Зачем пришёл? — спросила я вместо приветствия.
Растерянность на его лице сменилась решимость и он просто распахнул входную дверь оттеснив меня вглубь дома.
— Какого черта, ты что себе позволяешь?
Не обращая внимания на мои возмущения он ввалился внутрь и захлопнул за собой дверь.
Я смотрела на него во все глаза.
— Пошёл вон со своей ёлкой отсюда, тебя тут не ждали, — я возмущенно сложила руки на груди.
— Я никуда не пойду, — Данила решительно сел на шаткую советскую табуретку прижимая к себе пушистую ель, которая наполнила своим запахом все маленькое помещение.
— Так, — протянула я, — и что ты собрался делать?
Он посмотрел на меня своими прозрачными голубыми глазами:
— Встречать Новый год…. с тобой.
Я обняла себя за плечи и отвела глаза:
— Послушай, если ты из-за вчерашнего, то не надо. Я взрослая девочка, в жалости не нуждаюсь, тем более твоей, — мне стало очень неловко, захотелось чтобы он побыстрее ушёл уже.
Данила провел ладонью по ветками:
— Дело в другом, — он встал и потащил ёлку в зал, — тут ставить будем?
— Давай тут, — сказала я тихо переводя взгляд с него на ёлку и обратно.
— Кать, я не уйду, даже не надейся, — он прислонил ёлку к стене и подошёл ко мне так близко, что я инстинктивно сделала небольшой шаг назад.
Что все это значит я пока не понимала, но надеялась что в ближайшее время получу вразумительный ответ.
— Не уйдешь значит, тогда знай, я вообще гостей не ждала, так что еды у меня нет, последний помидор минут 15 назад съела. Помрешь тут со мной от голода, — усмехнулась я глядя на него снизу вверх.
— Ничего, я все привез с собой, сейчас принесу. Не вздумай запереться, двери вынесу, — он сказал это очень серьёзно глядя мне прямо в глаза и быстро чмокнул в щеку.
Я слегка опешила и прижала руку к щеке, которая теперь просто пылала. Данила же, сделав вид как будто ничего особенного и не случилось, исчез в дверях.
Чтобы немного отвлечь себя от мыслей о поцелуе я полезла на антресоли за коробкой с игрушками.
Найти её оказалось не такой уж простой задачей, похоже, родители сгрузили сюда все что было можно.
Ладно, завалы разберу позже, но игрушки нужны были сейчас.
Я заметила край коробки в глубине между старым пылесосом и коробкой с посудой и потянулась к ней.
Немного не рассчитав я покачнулась на табуретке, но крепкие руки поддержали меня за талию и я оказалась прижатой с тёплой мужской груди.
Ох, по телу сразу пробежали мурашки и я пожалела что не надела лифчик, потому что моё возбуждение стало более чем очевидно.
Я таки вытащила коробку и прижала её к груди. Данила одним движением снял меня с табуретки и поставил на пол.
Я развернулась стараясь не показывать своего смущение, но встретившись глазами с Данилой поняла что на него наше соприкосновение тоже произвело определённое впечатление.
— Может снимешь пальто и обувь? — я усмехнулась, — мне кажется так тебе будет жарко.
Данила рассмеялся и принялся раздеваться.
— Прости, я тебе тут натоптал.
— Ничего, сейчас выдам тебе швабру и тряпку.
— Я готов, если что пол я умею мыть профессионально, в армии знаешь как казарму надраивал — до блеска, — он весело прищурился.
— Не знала что ты служил, хотя я вообще о тебе ничего и не знаю, — я пожала плечами.