Дирк нахмурился. С каждым днем он становится все интереснее, — подумала она, заглядывая ему в глаза снизу вверх. Если бы он только свозил ее куда-нибудь… ей ужасно хотелось, чтобы все увидели их вместе, и она могла бы гордиться своим мужем. О большем Серра даже и не мечтала.
— У меня более срочные дела в Лондоне. — Он продолжал хмуриться, и она испугалась, что он недоволен ею. — А что, разве на этой неделе Дженни не было дома?
— На этой неделе? Да ее нет уже полмесяца.
— Правда? — Он сжал зубы. — Я поговорю с ней. Она не имеет права бросать тебя одну.
— Дирк… — она колебалась, продолжать ли фразу, но потом решилась, — если бы ты иногда брал меня с собой… — ее нежный голос становился тише и тише, пока не замер вовсе. Муж покачал головой.
— Ты с самого начала знала, что я не стану с тобой носиться. Придумай собственные развлечения…
— Я так и делаю — читаю, сидя в диванной целый день напролет.
— Ты что, жалуешься на жизнь? — спросил он, поднимая брови. — Да у тебя есть все, о чем только можно мечтать! И ты, кажется, забыла свое обещание?
— Нет-нет, Дирк, просто я представляла себе все совсем по-другому.
— Этого и следовало ожидать — ты в незнакомой стране, и к ней еще придется привыкнуть.
Она улыбнулась сквозь туман слез.
— Ты не понимаешь, что я имею в виду.
— Тогда, может быть, ты объяснишь? — Он стоял и ждал, но взгляд, брошенный на дедовские стенные часы, красноречиво свидетельствовал о его настоящих желаниях, и Серра только сказала: — Все в порядке, Дирк. Ты долго пробудешь в Лондоне?
— Неделю, может быть, две.
Две недели! Целая жизнь, и она неожиданно спросила: — Можно мне поехать с тобой? Ты можешь оставить меня в гостинице, — быстро прибавила она, заметив, как посуровел его взгляд. — Я буду развлекаться сама, стану вечерами сидеть в номере. Обещаю. Я буду очень-очень хорошей, только возьми меня с собой, пожалуйста!
— Это невозможно, — отрезал он, и не дав ей времени продолжить мольбы, резко повернулся и вышел из комнаты.
И Серра решила дать объявление. Несколько часов она билась над текстом, и хотя не вполне удовлетворилась результатом, но решила, что оно должно возыметь эффект. Текст звучал так: «Юная леди, недавно приехавшая из Греции, хотела бы связаться со своими родственниками по материнской линии. Она просит откликнуться тех, кто носит имя Гудвин и живет в районе Уолсола. Свяжитесь, пожалуйста, с миссис Дирк Морган, Гранж, Дорсетшир».
Она послала объявление в газету, которая выходила в Мидлендсе, и через три дня ее первый раз позвали к телефону. Она не ожидала такого количества звонков, и к вечеру чувствовала себя совершенно измученной, потому что почти весь день провела с телефонной трубкой. Престон умирал от любопытства и явно не одобрял ее, она это чувствовала. Серра устало поплелась в спальню, но и там не было покоя, потому что звонки продолжались до половины одиннадцатого. Как хорошо, что Дирк уехал, — думала она в надежде, что с утра не повторится та же история. Но она повторилась. К тому же в десять часов Престон вошел в диванную, где она по обыкновению устроилась с книжкой, неся серебряный поднос, заваленный конвертами всех цветов и размеров.
— Ваша почта, мадам, — торжественно произнес он, смерив ее неодобрительным взглядом, и иронически добавил: — Наверное, мне лучше оставить весь поднос?
— Спасибо, Престон, — тихо поблагодарила она. Она еще стеснялась и побаивалась этого внушительного человека. Серре все время казалось, что его портрет должен присутствовать в семейной галерее Морганов, потому что Престон ничуть не уступал благородством черт и манер аристократам, у которых служил. Он был вполне достоен резной золотой рамы… — Да-да, можете оставить поднос.
Когда за ним закрылась дверь, ее возбуждение и нетерпение еще больше возросли. Кто были эти люди? В Греции большая семья была нормальным явлением, но в Англии такое встречалось гораздо реже. Как странно, что мама никогда не упоминала никого из этих людей…
Один за другим она распечатывала письма. В некоторых были фотографии молодых красавцев, в других — записки от образованных людей, третьи авторы едва знали грамоту. Старики вспоминали какие-то давние истории, о которых Серре было ничего неизвестно. Открыв сотню или две конвертов, Серра поняла, что среди них нет ни одного письма от ее родственников. Правда, ей не пришло в голову, что среди корреспондентов запросто могли оказаться мошенники, попрошайки и просто самозванцы, она даже не задумалась, что большинство откликов вызваны не самим текстом объявления, а адресом, который она дала, — адресом роскошного Гранжа.