Когда мы оказываемся в подъезде, Макс не тратит время на лифт, а несется по лестнице со скоростью света. Я еле поспеваю за ним, и когда мы добираемся до квартиры, открывает ее ключом и распахивает её с такой силой, что та с жутким грохотом бьётся об стену.
Я вздрагиваю.
В квартире слышаться взволнованные возгласы.
Макс не разувается, и тяжелыми шагами заносится в гостиную. Я уже устала бежать за ним, но боюсь, что он что-то натворит.
- ТЫ! – дикое рычание вырывается из его груди, он находит Милану сидящую на диване. Рядом с ней и моя мама, но она вскакивает с испуганным видом, когда Макс шагает в их сторону. Но все его внимание сосредоточено на одном единственном человеке, Милане, и судя по ее виду, она догадывается о причине его злости.
Она не встает и вообще не шевелиться, и тогда Макс с угрожающим видом, подходит и нависает над ней с жутким пугающим оскалом. – Я так хочу ударить тебя сейчас… - он четко проговаривает каждое слово, и они как лезвия рассекают воздух своей остротой.
Милана боится, ее голова вжата в плечи, она насупилась, и почти жмурится. Ей страшно, и это правильно. Даже мне сейчас немного страшно.
- Как же хочу… - повторяет Макс, его кулаки сжимаются, вены на шее выступают от бешенства. Он быстро тяжело дышит, балансируя на грани потери самообладания.
Мне хочется прикоснуться к нему, но боюсь, что это задействует спусковой механизм, и он сделает что-то очень плохое.
- прости.- пищит Милана, пытаясь сильнее вжаться в спинку дивана, чтобы хоть немного отдалиться от Макса.
После ее слов он хмыкает и жестко улыбается, с дикими глазами.
- Прости? За что ты просишь прощение, Милана? За то, что хотела воспользоваться мной, прикрываясь собственной дочерью, на которую тебе плевать!? – он заводит руку за спину, и я уже думаю, что он собирается ее ударить.
-нет… - оборвавшимся голосом говорит мама и делает шаг в сторону Макса, но я останавливаю ее, активно мотая головой. Её перепуганный взгляд мечется между нами, и растерянность ясно отражается на её лице.
Макс не бьет Милану, а лишь с силой опускает руку на спинку позади неё, и теперь нависает еще ближе. Тяжело и быстро дышит, челюсть настолько напряжена, что позже должно быть заболят зубы. Макс еле держится.
- или за то, что чуть не лишила меня всего, что мне было по-настоящему дорого? – продолжает он. – Ты же знала, знала всё о моей матери, ты знала, что я помогу тебе. Всё, что ты делала, это показывала, как ужасна твоя жизнь без дочери, и все это было ложью!!! – он орет, шипит, и ударяет кулаком по мягкой обвивке дивана, отчего звук от удара получается глухим.
- Всё не так… - пытается оправдаться Милана, но что-то не слишком уверенно у неё это получается.
- что здесь происходит? – в арке появляется Мирослав и выглядит он растрепано. Лицо заспанное. Похоже, что мы его разбудили. Но как только он видит происходящую картину, то бросается в сторону Максима, чтобы схватить его за плечо. – что ты делаешь, Максим??
- Не сейчас, отец! – Макс даже не поворачивается в его сторону, только лишь сбрасывает с себя руку Мирослава, и снова направляет всю свою ярость в сторону зажатой в углу дивана девушке.
Но, почему то, мне вовсе не жаль её. До тех пор, пока Максим не делает ничего, что может нанести ей физический вред, я не собираюсь его тормозить.
- я не… - пытается пропищать Милана, из глаз которых начинают дико литься слезы, но её снова обрывают на полуслове.
- ты поганая эгоистичная манипулирующая стерва! – сквозь сжатые зубы выплевывает Макс ей прямо в лицо. – надеюсь ты понимаешь, что это значит? Всё отменяется! И сегодня же, сейчас же, ты выметаешься из моего дома, все понятно?
Макс одаривает её леденящим сковывающим взглядом напоследок, после чего отталкивается от дивана, и встает прямо.
- собирай свои шмотки и вали! И больше никогда, никогда не попадайся мне на глаза! – с этими словами Макс собирается уйти.
-эй… - делаю шаг в его сторону, но он выставляет перед собой указательный палец, пока другая его рука пробегается по лицу. – просто дайте мне… дайте мне минутку. – он уходит в мою комнату, и захлопывает за собой дверь.
Не могу представить, что сейчас происходит внутри него. Никогда не видела никого настолько взбешенным.