Сейчас меня злили не столько чувства Игоря, сколько нежелание папы понять меня. Я справедливо полагала, что родители в любом случае должны быть на стороне своих детей, даже если дети не правы. Но я-то была права!
К сожалению, отец так не считал. Глядя на меня с укором, он ответил, чеканя каждое слово:
— Если бы меня что-то смущало в поведении Игоря, я бы так и сделал. Он целеустремленный и не привык отступать — прекрасные качества для мужчины. Это действительно достойный и славный молодой человек. А вот твоя боязнь поклонников меня настораживает. Тебе вообще парни нравятся?
Никогда и ни при каких обстоятельствах я не ожидала услышать от папы такие слова! Его вопрос ошеломил, потряс и возмутил меня одновременно. Эти эмоции были настолько неожиданны и сильны, что лишили меня голоса.
— Прости, конечно, я перегнул… — поспешил извиниться папа, заметив мое оцепенение, и добавил устало: — Не хочешь ехать в Тамань — дело твое. Но я надеюсь, что ты все-таки передумаешь.
Папа уехал тем же вечером, а я впала в тоску. Это было первое лето, которое начиналось так безрадостно и обещало быть таким до самого конца.
…Я выключила музыку и собрала обрывки своего рисунка. За эти дни я перевела немало бумаги. В последнее время рисовать цветы и голубое небо у меня не получалось. На каждой выброшенной картине были то угрюмые горы, то непролазные дикие леса и обязательно девушка. Девушка, похожая на меня.
Глава 2
Летняя сессия немного развеяла мою печаль. С ее началом папа стал звонить чаще и интересоваться моими успехами. К счастью, он больше не затрагивал поссорившую нас тему. Мы вели непринужденные разговоры, делая вид, что непонимания между нами не было и нет. Думаю, так нам обоим было проще. В какой-то мере, это помогло мне простить папины слова, но ситуация от этого не менялась, я по-прежнему с тоской думала о предстоящих каникулах.
Последний экзамен по истории я сдала на «отлично». Принимал его бывший папин студент, а теперь коллега-преподаватель Максим Орлов, ставший другом не только отцу, но и мне. Никаких поблажек мне это не давало, и свою пятерку я получила вполне заслуженно — люблю историю, да и времени на подготовку было предостаточно.
— Дождись меня внизу, — шепнул Максим, вручая мне зачетку.
В университетском кафе, куда я отправилась ждать Макса, играла музыка. Символичная песня «Looking for the summer» Криса Ри вдруг лишила меня аппетита, я взяла только чай и, устроившись за дальним столиком у окна, задумалась. Мысли перенесли меня далеко к югу, к песчаным пляжам и бирюзовым волнам, куда камнем бросались крикливые чайки, где знойный ветер лениво и размеренно покачивал рыбацкие лодки, а хор из цикад торжественно провозглашал вечер…
— Поздравляю с успешным окончанием первого курса! — Радостный голос, к моему неудовольствию, вернул меня обратно в Сибирь, и я подняла рассеянный взгляд на нарушителя своих грез. Максим с пиццей в руках и лимонадом подмышкой уже усаживался за мой столик.
— М-м, спасибо, — благодарно кивнула я.
— Рада?
— Рада, — снова кивнула я, неуверенная, впрочем, в своей искренности.
— Чем теперь займешься?
Я невесело посмотрела на него и спросила в ответ:
— А чем можно заняться в Омске летом?
— А не в Омске? — осторожно поинтересовался Макс, принимаясь за еду.
Значит, папа все-таки с ним поговорил. Что ж, я так и думала. Не желая развивать тему Тамани и всего, что с этим связано, я категорично заявила:
— Я не поеду к папе! Если он просил тебя переубедить меня, то это напрасный труд. Даже не начинай!
— Я ему, кстати, так и сказал, — честно признался Максим, удивленный, однако, моей реакцией. — Ну, я попытался, так ведь? Бери пиццу.
Вместо этого я кинула кубик сахара в остывший чай, а потом еще один и еще… В конце концов, я отодвинула от себя чашку и со вздохом откинулась на стуле. Макс сосредоточенно жевал, то и дело, поглядывая на меня. Странный, надо признать, у него был взгляд. Зная его много лет, я готова была поклясться, что он что-то задумал.
— Я не пойду с тобой в поход, — на всякий случай предупредила я.
— Я и не зову, — отмахнулся он. — У меня другая идея, Эм.
Полная нехороших предчувствий, я подозрительно прищурилась. Все мои самые рискованные предприятия были связаны с этим неугомонным историком и его безумными идеями: поход в аномальную зону с его московским другом Вадимом, купание в проруби в тридцатиградусный мороз, прыжок с парашютом… Каждый раз я давала себе слово никогда больше не поддаваться на горячие уговоры Макса, но каждый раз поддавалась, после чего сходила с ума от страха и переизбытка адреналина, а в случае с парашютом еще и безудержно рыдала, паря в облаках. Что бы там ни было, теперь я надеялась проявить рассудительность и стойкость.