— Ладно, оставим в покое прошлое моей тетушки. Ты не секретный агент. Все, что случилось на хеллоуин, было игрой. — Мейбл не лукавила, они действительно разыгрывали роли, пусть даже не ведая, что творят. — Но теперь мне хотелось бы узнать, кто ты на самом деле?
Она очень боялась задавать этот вопрос, потому что у нее возникло подозрение, от которого ей хотелось избавиться. Скрестив на груди руки, чтобы скрыть волнение, Мейбл ждала ответа.
— Я кузен Джона, Роналд Вудфорд.
Мейбл повторила про себя его имя, вслушиваясь в его звучание. Роналд — вот, оказывается, кто был ее любовником. Роналд, а не Ралф, следовало ей шептать в минуты любовного упоения. Роналд держал ее в своих объятиях, дразнил и соблазнял ее, заставлял смеяться и стонать под его интимными ласками. Роналд втаскивал ее через окно и любил, как безумный, под открытым небом, когда видеть и слышать их могли одни звезды. Роналду она обязана главным приключением в своей жизни.
Роналд Вудфорд… И тут ее как громом поразило. Роналд Вудфорд не школьный учитель и не страховой агент! Известный писатель, который разъезжает по всему миру, книги которого пользуются большой популярностью. Да это еще хуже, чем если бы он был секретным агентом! Такой мужчина не согласится прозябать в скромной гостинице маленького городка, не женится и не обзаведется детьми. Ему это просто не нужно.
— Я знаю, вы пишете книги, — произнесла она ровным и каким-то официальным голосом.
Роналд сразу отметил, что Мейбл перешла с ним на холодноватый тон, и внутри у него словно что-то оборвалось. Он сдержанно поклонился и, боясь сорваться, молчал, ожидая ее дальнейшей реакции.
Мейбл увидела, как сжались в кулаки его руки, как интенсивно бьется жилка на его виске, и вдруг поняла, что их будущее зависит от ее решения. Да, они были знакомы меньше двух суток, но сердцем она знала, что успела глубоко полюбить его. За ум и авантюрную безрассудность, за нежное и бережное отношение к ней. Ей нравилось, как он улыбается и как смеется, как смотрит на нее и как обнимает. Он умел быть рассудительным, но умел и от души повеселиться, он был обаятельным, неотразимым. А уж какой искусный любовник! Он воплощал в себе все достоинства, которыми она могла восхищаться в мужчине.
Сердце кричало, что надо позволить ему остаться. Они могли бы заново познакомиться. Но холодный рассудок Мейбл твердил совсем иное. У нее не могло быть будущего с известным писателем. И не было права задерживать его здесь. К тому же неизвестно, как много тетушка Айви успела рассказать о себе этому охотнику за криминальными историями, как он распорядится полученными сведениями и как это отразится на их благополучии.
Но главная причина ее отрицательного решения заключалась в сознании собственной слабости. Если Роналд Вудфорд немедленно не покинет гостиницу, она позже может опуститься так низко, что станет умолять его не оставлять ее.
— Мейбл! — нарушил Роналд затянувшееся молчание. Голос его звучал нежно, он открыто и спокойно смотрел на нее. — Скажи что-нибудь.
Ей было невыносимо больно смотреть на него, она отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
— Полагаю, вам пора уехать.
Джон был прав. Роналд вспомнил слова кузена о том, что писатель покажется Мейбл скучной личностью после общения с ним в роли секретного агента. Застыв на месте, он смотрел, как она взяла под руку тетушку, что-то сказала Людвигу Хомайеру и вышла из комнаты.
Когда Роналду удалось избавиться от столбняка, он бросился следом, но их уже не было в коридоре. Потом он бегал, как безумный, по дому, теперь уже в поисках Мейбл. И вскоре до него дошло, что она просто избегает встречи с ним. Оскорбленный в своих чувствах, он быстро собрал вещи, закинул их в машину и покинул дом с привидениями, где обрел было свое счастье, но так ненадолго.
Недаром, этот дом всегда считали в городе проклятым, в гневе подумал Роналд, съезжая с холма. Не разбирая дороги, он мчался по шоссе, непроизвольно выбрав направление, по которому вез накануне Мейбл. Быстрая езда немного заглушала бушевавший в нем гнев и обиду. Как могла она так легко отказаться от него после всего, что случилось с ними? Встреча с Мейбл произвела в нем полный переворот. Ее любовь обожгла ему сердце, оставив, словно клеймо, незаживающую рану. Разве мог он подозревать, что и это всего лишь часть игры, которая закончилась, как кончаются праздники и выходные? А потом вступает в силу привычная жизнь с ее привычными делами, обязанностями и привычной тоской о несбыточной, другой жизни, наполненной глубокими ощущениями, событиями, будоражащими кровь и разум.