Я растаяла. Как там говорят? Лужицей растеклась? Нет, так не эстетично. Весь паркет бедному Альтару закапаю. И внутренности валяться будут! Это же черная неблагодарность, я лучше по-другому сделаю.
Я прищурилась, выбирая место для благодарности. Альтар усмехнулся и откинулся на спинку стула. Это он зря выбрал для трапезы обычный стол и стулья. Место для маневра не заготовил, а я между тем уже просчитывала варианты. Вот сейчас как подорвусь, как прыгну, как отблагодарю!..
- Нравится? – Альтар с усмешкой наблюдал, как с моего лица сползает все хищное настроение. Вот всегда так.
- Ага, – немногословно отозвалась я, отставила пустую тарелку и принялась за салат.
Никогда не любила простые зеленые листья, которые с изрядным постоянством кидали во все. Где значилось «салат», но даже с этим провальным компонентом у Альтара получилась настоящая сказка. Хрустящие сочные листья с вкуснейшим соусом, состав которого я даже не пыталась установить, наслаждаясь творением рук уникального в своем роде мужчины. Да уж, почти все мои знакомые в лучшем случае способны были яичницу не спалить, а тут целое пиршество. И кому такое счастье достанется? Я даже завидовать начала немного. Себе. Пока же он меня кормит, а кто-то бутербродами перебивается. И радость, и пакость.
Как-то совсем неожиданно на столе не осталось ничего кроме посуды и столовых приборов. Желудок мой блаженно напевал себе мелодию пищеварения, а я, как и предсказывала, блаженно щурясь, расползалась по стулу. Куда уж тут брыкаться и пяткой в нос пинать, тут бы клубочком свернуться и спатьки-спатьки… А завтра выходной, и день так прекрасен, только демон опасен.
Я приоткрыла один глаз. Где-то невдалеке шумела вода и изредка позвякивала посуда. Я лежала на чем-то теплом и мягком, заботливо накрытая пледом. За окошком – темень. Значит, ночь еще не кончилась. В доме… Я приподнялась на локтях, сонно оглядела обстановку. Альтар был, это я по голосу слышала, но не один – это уже вселяло опасения, но… раз уж меня перенесли и укрыли, значит, оставили минимум на завтрак, а бодрая и сытая, я и через окно утром вылезу, если придется. Будем паркур осваивать в экстремальных условиях.
Разговор, между тем, набирал обороты. И если Альтара я почти не слушала, то его собеседника очень даже, и тот, последний, негодовал весьма ощутимо.
- … ты должен вмешаться!
Судя по паузе, маг что-то ответил, но оно не слишком понравилось тому, взбудораженному.
- … не хочешь. Но что мне с этим делать? – Пауза. – Я понимаю, что я обещал. Но Аль, я не справляюсь! – Опять молчание. – Ну хоть что-то ты можешь сделать? Хотя бы с болотниками! Это же никуда не годится!
На слове «болотники» у меня уснула совесть и проснулись верноподданнические чувства, а также солидарность и азарт. Болотников не любишь? И насколько же не любишь? Чувство самосохранение взяло отпуск и уехало на Мальдивы. Обещало не писать, чтоб душу не травить.
У давешнего стола, с которым у меня были связаны приятные воспоминания (красиво маг готовил, ловко!), кроме Альтара стоял еще один мужчина. Хотя… мужчиной был Альтар, а этот так – паренек, хотя я бы не исключала возможности, что он старше меня. Но, увы, рядом с идеальным магом он казался ребенком. Малышня, ага. Еще и бузил, то и дело ручками вверх-вниз, вверх-вниз, как будто воздух испортил и теперь маскирует.
- Лиан, я уже предупреждал, я не участвую в эксперименте, если ты не справляешься сам – передай дело Руфусу. Он справится, не сомневайся.
- Руфусу, Руфусу! – неожиданно разозлился паренек. – И отец, и ты... Как будто никого кроме Руфуса нет.
- Он лучший, – терпеливо пояснил Альтар. Судя по всему, разговор об этом Руфусе возникал не первый раз. И чем-то он так не нравился мальчишке, что, как мне думалось, там был замешен ремень.
- Нет!
- Тогда сам, – скривился маг. – И тише.
- У тебя гости? С каких пор ты стал водить гостей сюда.
- Были причины, – отмахнулся мужчина, бросил взгляд на комнату, где я недавно спала, и заметил сонно-взъерошенную меня на пороге. И мне даже стыдно не было! Вот так вот!
- Кикимора! – мгновенно оценил что к чему паренек и с осуждением взглянул на Альтара. – А ты говорил…
- После Лиан. Ты и так задержался больше, чем следовало, – оборвал его маг.
- Но брат…
- Уходи. Сейчас же.
- Но…
- Без лишних слов.
- А почему он должен уходить? – вмешалась я. – Пусть остается. Может, вы еще о чем-то поговорить хотите? Я мешать не буду. Сейчас оденусь и уйду!
- Дана…
- Я уже много лет Дана, – как-то слишком зло бросила я, бросила ему плед и принялась натягивать ботинки.
Из дома вылетела быстрее, чем демон крылья распахивает. Еще и на перилах прокатилась. А в душе клокотала злость. Необъяснимая, непереносимая, как будто от предательства. И пусть я понимала, что могу быть неправа, что всему есть объяснение, и вообще сама виновата, что заснула и осталась, но даже так подслушанная мелочь заставляла вздрагивать и злиться.
Этот эксперимент, как представлю, что Альтар в нем участвует! Нет, лучше не представлять. А его гость, который брат, который едва ли не пальцем на меня показывал «Кикимора!». Ну и что, что кикимора. Или это второй сорт? Так его брату это не мешало, и на болоте, и в академии!
Я остановилась у фонаря и пнула его со всей силы. Уууу, почему фонари такие твердые стали. Ржавчина, ты недорабатываешь!
Отдышавшись, я глубоко вдохнула, для усиления эффекта еще и состроила вдохновленную рожицу, а пальцы и вовсе соединила, как любят на картинах индийских релаксирующих техник делать.
- Омммммммм.
Наверное, случайные прохожие были бы впечатлены моими познаниями и навыками, но улица была совершенно пуста, если не считать одного пьяного вампира, который лежал в обнимку с бочкой. В слабом свете фонаря я заметила кривую надпись «томатный сок» и мысленно послала бедняге лучи счастья. Диета требует жертв. Бедняга!
Как я переползала яму – отдельный разговор. Радость, что вампир за мной не пошел, а то бы скончался. Челюсть бы свело от смеха, а кто бы ему болезному ее вправил, учитывая, что бедняга голодный и злой.
Так вот про яму. Для простых смертных через нее перекинули тонкую досточку, по которой и следовало идти всем желающим срезать путь. Поскольку в этой (как и в любой другой) части города я ориентировалась слабо, кружной путь прошел мимо меня и, как попасть на другую сторону, не заплутав во дворах, я не знала. Подумав, собравшись и разжившись где-то храбростью, я ступила на тонкий и кривой путь. Доска скрипнула, доска прогнулась, доска слом… выдержала. Но я уже приготовилась лететь вниз.
Обошлось.
Со страху я добежала до середины и теперь изображала канатоходца с той только разницей, что стояла на середине, памятником самой себе, боясь даже дышать, и без уравновешивающего шеста. Доска скрипнула, намекая, что не любит прохлаждающихся барышень. Я пискнула, намекая, что могла бы и потерпеть деревянная. Она удовлетворенно щелкнула, намекая, что дерево – не железо, и вообще совесть надо иметь. Я крикнула и понеслась вперед.
Да будет славен мозжечок! Его отростки и изгибы, и пары ножек, что так мило, не дали гибнуть в цвете лет! Хух, наблюдая, как падает во тьму хрупкий мостик, я еще раз возблагодарила всех кого надо и не надо, за то, что родилась кикиморой. То есть человеком. Но мозжечок и у тех, и у тех есть, а значит – неважно.
Почтив память досточки минутой молчания, я, полагаясь на топографический кретинизм, отправилась искать академию.
Темно, страшно, звуки всякие нехорошие: кто-то воет, а где-то железо лязгает. Одинокая кикимора бредет по улице, втягивая голову в плечи и молясь ни на кого не натолкнуться. Ага, щаз!
Гордо задрав голову и разглядывая преобразившийся в темноте город, я бодро шлепала по направлению «туда». Ориентиром служил шпиль академии, который я не выпускала из виду, в остальном – я просто шла. Куда, зачем и почему – тут и вовсе без причины. Просто шла, размышляя о взыгравших нервах.