Добрая девочка Кира была очень ответственной. Она написала целых тридцать копий, которые нам предполагалось развесить по общежитию и местам большого скопления адептов и людей. Оригинал воззвания Вита взялась отнести в «Три слона» и заодно обрадовать хозяина внеочередной прополкой его клумб гужевым транспортом. Разумеется, бесплатно.
Выдавав по семь-девять штук листовок на брата, кикимора ушла, оставив нас страдать за правду. Мы решили разделиться и выходить с интервалом в четверть часа. Все же, листовки были делом болотоугодным, но не поощряемым комендантом, которому это все срывать.
Обклеивать общагу полагалось мне. Не знаю, почему так выпал жребий, но видимо у судьбы был на меня зуб размером с копье. Но ничего, кикиморы – не саперы, один раз ошибусь, пойду по второму кругу.
Комендант не дремал. Или это был его заместитель? Тем не менее, по общежитию курсировал патруль в числе одного раздраженного субъекта, от которого предпочитали прятаться. Описывали его крайне нелицеприятно, и я уже даже было убоялась идти «на дело», но долг есть долг, страдать за правду – предназначение честного человека. Я страдать не собиралась, все же честность – не лучшее подспорье при антиобщажном деле, но возможность не исключала.
Спрятав в карман выданный братьями супер-клей, я крадучись спустилась в холл, воровато (а как иначе?) огляделась, но никого не обнаружила. Выдохнула и потрусила к доске объявлений, клеить на которой мог только комендант или с его разрешения. Разрешения у меня, сами понимаете, не было, и это придавала пикантность нашим отношениям с доской.
Высунув язык от усердия, я клеила. Доска скрипела и терпела, но пока не выдавала.
- Что здесь происходит?
Да уж, рано я начала ликовать.
Позади меня, уперев руки в боки, с гневом на бледном лице стоял помощник коменданта. Он был раздражен и устал, и мне захотелось пригласить его на ужин, чтобы немного утешить. Это же надо было так попасть. Бедный, бедный юноша.
- Георг, может ты меня не видел? – с надеждой спросила я, оглядывая с ног до головы старого знакомого.
- Не видел тебя или нарушителя? – переспросил молодой человек. И что в нем страшного только нашли?
- Нарушителя! – легко выбрала я.
- Ладно уж, – сердце юноши дрогнуло. Он вошел в мое положение… слава, солидарности… Что он там говорит? – Но отдирать сами будете! А сейчас в кабинет коменданта. Узаконим наши отношения.
- Э…
- И без лишних разговоров. Твои подельники уже там, – довольно усмехнулся молодой человек. – Будем решать, что с вами делать!
- Может чаю?
- И чаю тоже выпьем, – пообещал этот непонятный человек и повел меня по известному, но всеми избегаемому маршруту. В логово коменданта.
Тайными тропами, по буеракам и рвам мы шли в кабинет коменданта…
Лестница неуклонно поднималась вверх, заставляя меня проникнуться величием нашего главного и едва не споткнуться. Лететь вниз было бы больно и унизительно, так что я сдержалась.
Наконец, мы остановились у узкой двери, через которую и мне было бы тяжело протиснуться не то, что Георгу. Юноша достал из кармана ключ, который по габаритам был едва ли не с его ладонь, а то и больше, и засунул в замочную скважину и повернул. Дверца начала расти, как будто переела растишку с мгновенным эффектом.
- Проходи, – пригласил меня Георг, когда дверца доросла до размеров хорошей двухместной арки и открылась.
Я решила не спорить, к тому же мой нос уловил запах черного чая. Низкий старт пришлось отложить из соображений безопасности, но я ускорилась. К тому же держать самодельные листочки в руках было неудобно, а клей в заднем кармане брючек и вовсе вызывал справедливые опасения. Быть приклеенной мне хотелось меньше всего.
За столом, облюбовав чайничек, в котором, судя по всему, объем уменьшился едва ли не в трое, сидели Кира и братья-болотники. На лицах последних была скорбь. Такая натуральная, такая искренняя, что никто им не поверил.
- Итак, я требую объяснений. По какому праву, не согласуя с администрацией, вы начали вешать свои объявления?
Честная компания отвела глаза. Я напротив – вылупилась на Георга, который сейчас являл собой образец честного и неподкупного стража, которому дали недостаточную мзду.
- А нужно было согласовать? – ляпнула я.
- Необходимо было! – громом среди ясного кабинета пронесся голос Георга. Пронесся и сменился кашлем. «Не отрепетировал», – поняла я.
- Мы не зналииииии, – с подвываниями принялась объяснять я. – Но вы честный и справедливый, вы же не оставите нас без братской… отцовской поддержки. Вы же наставите на путь истинный. Вы же…
Остапа понесло. Это заметили все: болотники, которые изобразили нечто похожее на небезызвестное рука-лицо, и Георг, который подавился чаем и расплескал его на стол любимого (аж до зубного скрежета, я не вру!) руководителя.
- Конечно, не оставлю! – юноша стал раздражаться. – Данька, да хватит уже причитать. Давай свою бумажку, разрешение проштампую – и вешай. Только перестань по моим ушам ездить!
Я приободрилась и уронила кипу бумаги на стол. В ту его часть, где чай не успел отметиться.
- А вы, – Георг грозно глянул на вмиг раскаявшихся болотников, скрывающих улыбки за опущенными головами, – будете их сами потом отклеивать. – Вот договор на рекламу. – Перед братьями упал талмуд. – Подпишете в конце – и свободны.
- Мы не успеем его прочитать. Можно мы его на дом возьмем?
- Тогда и листочки свои тоже на дом возьмете. Как ознакомитесь, подпишете, так и повесите, – Георг был непоколебим.
- Мы согласны, – спустя полчаса, которые я пила чай и кушала пирожки в компании с Георгом и Кирой, ответили болотники. Вид у них был, как у линялых жабок в засуху, и их даже не прикончить хотелось – это казалось кощунством, а сразу похоронить, чтобы останки не тревожить.
- Вот и славно. Подписи в конце.
Я было тоже сунулась к талмуду расписываться, но была перехвачена Георгом. Он отрицательно покачал головой и сграбастал книгу прежде, чем остальные успели возмутиться.
- Отлично. Теперь можете клеить. – И он протянул нам наши стопочки, только теперь в углу каждого объявления значилось «одобрено академией колдовства», далее шел адрес академии. Вот так мы стали санкционированным собранием, а не просто сборищем болотных кадров. Печально, печально. Мы падаем все ниже и ниже, и с каждым разом восстанавливать репутацию все сложнее.
Болотники выбежали из кабинета, едва только дверь сменила размерчик. Кира кивнула мне на прощание и тоже покинула комнату, видно, разделяя мои мысли, что без присмотра наших зеленых братьев оставлять нельзя.
- Данька, – окликнул меня Георг. Я обернулась и сделала шаг назад, отходя от двери. – С учебой все нормально?
Заботиться. Мне стало приятно от слов мага. И я даже решила забыть, что видела его в не лучшие дни существования. Наверное.
- Все славно, – усмехнулась я. – И весело! – указала ему на листовки.
- Жаль, что ты с ними, – как будто для самого себя произнес Георг.
- Не жаль. Болотники – они хорошие, ты бы только лучше их узнал.
- Не думаю, что оно того стоит.
- А ты не думай, ты действуй, – я неожиданно рассмеялась. – Кира вон тоже не думала, а теперь они с Джейсом вместе завтракают. И… спасибо, что помог нам с объявлениями.
- А я не помогал. – Георг погладил переплет талмуда.
- В любом случае – спасибо!
- Для тебя по старой памяти, – кивнул юноша. – Но не думай, что моя благосклонность будет вечна!
- Ага, не думаю – я знаю, – согласилась с ним я. – Заглядывай на чай, а то они твои запасы изрядно проредили.
- Загляну, – пообещал парень. Вот только я почему-то была уверена, что он не зайдет.
Спускаться вниз по ступенькам было куда проще. Не только оттого, что вниз идти всегда легче, но и от облегчения. Все же, кабинет коменданта – место не очень приятное. Вряд ли найдется кто-то, кто желал бы идти к нему. Впрочем, если там будут наливать чай и развлекать интересной беседой без последствий в виде последующего мытья подоконников или сбора опавшей листвы, то может что и измениться.