И вот сейчас Люба с Ниной сидели на уютной дачной терраске в ожидании мужчин с шашлыками. Потрескивал огонь в печке, подруги открыли бутылку красного вина и наслаждались приятным вечером, обсуждая новости.
-- Люб, а как хорошо сложилось все, смотри? - улыбнувшись, сказала Нина, - ведь помнишь, когда ты его со мной знакомила, ты все порвать собиралась, только момент не находился удачный? Я еще говорила - присмотрись получше, вдруг человек твой, на самом деле...
-- Ага, помню. Мы тогда с Шурой тебя до дома от метро проводили и долго-долго целовались у памятника рядом с автобусной остановкой... Это я так момент для расставания выбирала, - рассмеялась Люба.
-- Мне кажется, вы хорошо смотритесь вместе. Он тебя любит, это всегда со стороны виднее.
-- Знаешь, я вдруг поймала себя на мысли, что мне без него плохо. Люблю, привыкла - мне трудно какое-то конкретное слово подобрать. Но по факту: не представляю, как если б его со мной сейчас не было.
-- А Олег? Объявляется?
-- А что - Олег? Олег в тайге. После того случая - как отрезало. Нет, мы переписываемся изредка - привет, мол, как дела, какие новости. И все.
-- Ну и правильно. Ты мне сейчас больше нравишься, - подколола подруга, - довольная, улыбаешься. А в институте, пока Олег был в голове - на тебе лица не было. Все переживала за него...
-- Дура была - вот и переживала. Я, наверно, только недавно поняла, как все было глупо... Ведь мужик может быть мужиком только если ему давать возможность совершать мужские поступки! А если делать все за него, ухаживать и заботиться - он ничего никогда не поймет и не оценит, в смысле, не будет воспринимать как женщину в принципе. Ведь почему обычно мужчина ухаживает за женщиной? Ей это нужно? Ей - косвенно. А напрямую это нужнее ему самому. Чтоб прежде всего в собственных глазах мужиком себя чувствовать. А я Олега тупо лишала этой возможности... Я очень хотела быть ему другом. Понимаешь, другом - не подругой даже! Мужику в юбке, которым я на тот момент изо всех сил пыталась быть, рядом нужна баба в штанах. А он не баба. Вот и все, собственно.
-- Ты не обижайся только, Люб, я пыталась тебе намекать, но ты как-то не особенно обращала внимание...
-- Да не обижаюсь я, - отмахнулась Люба, - я сейчас-то и рада, честно говоря, что все именно так вышло. А тогда, конечно, вела себя... то ли как мама с ребенком с ним общалась, то ли как мужик с мужиком... И еще очень расстраивалась, что не чувствовала от него в свой адрес каких-то мужских поступков. И правильно - а с чего им было взяться? Я ж даже в постель его сама тогда затащила, спасибо, что особо не сопротивлялся, хоть на коленях упрашивать не пришлось, - она, покраснев, хихикнула.
-- Все, не вспоминай! Можно подумать, ты одна такие глупости делала... Помнишь меня и Пашу? Смех и грех! И, в принципе, все то же самое. Дорогая, давай мы с тобой сейчас выпьем, - Нина подняла бокал, - за тебя, за вас с Шурой. Ты у меня самая замечательная, умная, талантливая, добрая... Дай Бог, чтоб все было хорошо! Мне почему-то кажется, что так все и будет.
Не успели девчонки допить вино, как на терраску ввалились довольные Вова и Шура, таща в руках блюда с мясом и овощами на решетке. Началось веселое застолье.
После ужина отправились гулять по вечернему поселку. Шел апрель, природа просыпалась от зимней спячки. Пьянил запах талого снега, журчали ручейки, на деревьях набухли почки. Сама земля, казалось, радовалась жизни, тая в себе ее зарождение - на пригорках поверх теплотрассы уже кое-где проклевывались тщедушные ярко-зеленые травинки. Дышалось легко и спокойно. Люба прильнула к Шуриному плечу, Вова приобнял Нину - так они и прогуливались на расстоянии десятка шагов друг от друга, периодически перекликаясь.
Наутро Шуре нужно было рано вставать - его младшим сыновьям-двойняшкам не было и семи лет, и каждое воскресенье он приезжал к бывшей супруге и брал мальчишек то на прогулку, то в кино, то в зоопарк. В этот раз был запланирован зоопарк, а ребята давно о нем мечтали, и вряд ли для мероприятия хватило бы пары часов. Поэтому долго оставаться в гостях было неудобно. Шура завез Любу домой и отправился к сыновьям.
***
Близилось лето, неуклонно назревал вопрос о предстоящем отпуске. Хотелось провести его вместе, но каким образом? Шура привык проводить свободное время на природе. Будучи заядлым походником, любителем сплавов на катамаранах, он приучил к этому и старших сыновей - младшим все же было пока рановато и не вполне безопасно. У них давно сложилась большая компания, ежегодно обрастающая все новыми примкнувшими к коллективу. И как-то по умолчанию было понятно, что в этом сезоне Любе предстояло освоение основ водного туризма. Она ничего не имела против этой перспективы, если б не одно но: дети! Кто знает, как они воспримут подобное отцовское увлечение? Будет ли им приятно? Любе страшно не хотелось проводить отпуск в разлуке с Шурой, но мысль о том, что ее присутствие, возможно, кому-то будет претить, здорово отравляла жизнь.
Однако все происходило как-то само собой, без приложений каких-либо внешних усилий. Однажды в шурином рабочем кабинете появился симпатичный крепкий юноша лет семнадцати, лицо которого показалось Любе смутно знакомым, но она, задерганная криво работающей программой, не придала этому особого значения. Как-то в процессе коллективного общения - народу в комнате было полно, все радостно гомонили, обсуждая предстоящие майские праздники -- она познакомилась с этим парнишкой. Денис помог ей переставить принтер с одной тумбы на другую. Так все вместе и колготились в суете с оборудованием. Вскоре молодой человек засобирался домой.
-- Ладно, все... Всем пока-пока! Па, в воскресенье все как договаривались?
Любу как током тряхнуло: какая же она дура ненаблюдательная! Что, трудно было присмотреться получше? Почему она даже не удивилась присутствию постороннего человека в лаборатории?
Значит, Денис. Средний сын. Юный казанова... изредка в шуриной берлоге проходили его тусовки, после которых Люба обнаруживала то забытые пивные бутылки, то раскрытую камасутру, то еще какие-то подтверждения бурно кипящей жизни подрастающего поколения. Сам Шура только посмеивался. Впрочем, камасутру они тогда заныкали в надежное место?
С Андреем - старшим из младших Светловых - Любу познакомил сам Шура, когда тот забежал к отцу после футбола во дворе. Молодой человек воспринял ее вполне доброжелательно, разве что попытался было назвать на "вы" и "тетей Любой", вызвав взрыв хохота. Стоит отметить, что это совершенно не было издевкой - просто он не сразу нашелся, как к ней обращаться. Ситуацию разрулили быстро, и первичный контакт был налажен.
Двойняшек Костю и Лешку Люба видела всего пару раз - в силу возраста они еще не принимали участия в отцовских посиделках, проводя с ним пока что выходные и праздники. Но тоже, надо отдать должное, мальчишки не воспринимали ее в штыки.
Люба не уставала поражаться их матери: удивительная женщина! Пережив развод, оставшись одна с четырьмя (!!!) ребятами, она воспитала их настоящими мужчинами - во-первых, а, во-вторых, сохранила совершенно нормальные отношения с их отцом и никак не препятствовала их взаимодействию. Случай феноменальный. Люба не спрашивала, что послужило причиной развала семьи - но, какой бы она ни была, тем не менее, Анна представлялась ей героической женщиной. Самое интересное, что они в какой-то момент друг с другом познакомились. И та восприняла молодую подругу бывшего супруга вполне спокойно - во всяком случае, внешне. У обеих дам хватило ума и такта не пытаться, что называется, тянуть одеяло на себя: Люба не стремилась ограничить шурино общение с детьми и, соответственно, с Анной в том числе, а та, в свою очередь, не подтрунивала над его страстью к малолеткам. Равновесие было поймано.
При одной из следующих встреч Андрей радушно предложил Любе присоединиться к их походной компании - он вообще был человеком, открытым к общению, и с удовольствием относящимся к большим коллективам. Но не сборищам абы кого, лишь бы народу побольше - нет, Андрей как раз был очень избирателен. Спортсмен, талантливый молодой ученый, любящий и музыку, и театр, и литературу, он радовался обществу себе подобных. Люба было подумала, что, раз он так спокойно пригласил ее пойти с ними в поход, он может быть просто не в курсе, кто она такая на самом деле. Но Шура уверил ее, что это вполне осознанная позиция сына - принимать выбор отца без лишних рефлексий.