В течение всего разговора она то вспыхивала, готовая сорваться в очередную истерику, то, подавленная, умолкала.
Андрей ушел в другую комнату и начал собирать чемодан.
Когда он сказал о коровинском этюде, Дануся каким-то седьмым чувством вдруг поняла, кто та женщина, ради которой он уходит от нее. Перед ее глазами с удивительной отчетливостью возникла картина: Андрей и эта переводчица стоят перед этюдом, и в том, как они рассматривают его, есть что-то неуловимое, что объединяет их. Еще тогда она почувствовала легкий дискомфорт, но он, кольнув ее самолюбие, мгновенно исчез, растворившись в ее самодовольстве. А сейчас всем своим существом она испытала доселе незнакомое ей чувство ревности. Дануся вбежала в комнату, где Андрей укладывал чемодан, и в ярости крикнула:
— Я все поняла, я знаю, кто она! Ей это так не пройдет!
— Ты убьешь ее? — не оборачиваясь, спросил Андрей. Он устал от нелепых попыток жены изменить то, что уже необратимо.
— Как только дядя выйдет из больницы, он вышвырнет ее!
— Ты опоздала, она давно ушла из фирмы. Сама, по собственному желанию.
Андрей снял со стены этюд Коровина и аккуратно уложил его в чемодан между мягкими вещами…
Затем ушел, не оглянувшись.
Оставшись одна, Дануся уселась за письменный стол мужа и стала обдумывать, в каком костюме ей лучше поехать завтра в фирму.
Андрей подъехал к дому родителей. Машину припарковал у самого подъезда и позвонил по сотовому, не выходя из нее. К телефону подошла мать.
— Блудного сына примете? — с озорством спросил он.
Войдя в дом с чемоданом, он не удержался — уж больно ситуация была подходящей — и радостно провозгласил:
— Успел спасти я только одеяло и книгу спас любимую притом!
Через неделю все формальности в фирме были улажены, бумаги подписаны.
Андрей был свободен, по его выражению, как ветер в поле. Правда, оставался нерешенным вопрос с разводом — собственно, никакого вопроса тут и не было, просто Дануся затягивала его, как могла, чтобы напоследок хоть как-то отыграться. Однако эта мелкая месть не задевала его, не тревожила. Он жил, как в детстве, в атмосфере любви, заботы и понимания и ждал, тоже как в детстве, чудесного праздника — звонка Елагиных с сообщением о дате приезда Кати.
Еще в Москве, когда он уходил от них, Елена Андреевна сказала:
— Пожалуйста, Андрей, только не мчитесь сломя голову в день ее прилета. Дайте ей время на короткий отдых, нам с Виктором на то, чтобы изложить предельно доходчиво все, о чем мы с вами говорили, и наконец, она должна переварить новость.
— Слушайте, слушайте ее, Андрей! Леночка — умнейшая женщина, она совершенно права, — подхватил Виктор. — Считайте, что Катя должна пройти карантин.
Андрей вздохнул:
— Смотря при каком заболевании…
— При насморке, — засмеялся Виктор.
— Четыре дня устроит? — подыграла мужу Елена Андреевна.
— Три, не больше! — заявил Андрей.
— Ну что вы торгуетесь, как на базаре, молодой человек! Четыре дня и ни копейкой меньше, — поставил точку в шуточном споре Виктор.
На том и порешили.
Теперь Андрей ждал звонка, мысленно добавляя к вожделенной дате еще четыре дня…
Елена Андреевна позвонила 22 декабря, сообщила, что Катя будет в Москве на следующий день.
Простая арифметика (23+4) предписывала Андрею прилететь в Москву 28-го, но он вспомнил сакраментальную формулу «день приезда, день отъезда — один день» и взял билет на 27 декабря.
— Где я найду Катю, у вас? — спросил он, памятуя о том, что в ее квартире поселилась подруга Елены Андреевны.
— Ой, совсем забыла! — всполошилась та. — Катя будет жить в моей квартире. Мы с Виктором не хотим, чтобы она возвращалась к себе — не нужно вспоминать ничего из прошлого.
Андрей подумал, что их первые встречи, так бурно вспыхнувшая любовь — тоже прошлое и тоже связано с той квартирой, но Елена Андреевна права: смерть Степа, кошмар последних часов, проведенных в Катиной квартире, неотступно будут преследовать их.
— Вы правы, — сказал он, — мы начнем все с чистого листа.
— Предупредить ее о вашем приезде?
— Ни в коем случае! Не хочу, чтобы она ждала меня и мысленно конструировала нашу встречу. Пусть это будет неожиданностью для нее.
— Пожалуй, в этом есть определенный смысл, — согласилась Елена и продиктовала ему свой адрес, номер городского телефона.
Из-за обильного снегопада рейс задержался почти на четыре часа, и добрался Андрей до цели только около одиннадцати часов вечера. Расплатившись с таксистом, он не рискнул так поздно звонить в квартиру, чтобы не напугать Катю, а позвонил по своему сотовому.