— Нахалюга, — всхлипывала Нэлка, открывая по очереди шкаф за шкафом. — Сам курицу лопал, а меня даже не разбудил. Может, я и сама бы отказалась.
И тут ее взгляд упал на обеденный стол — на нем стояли початая бутылка вина и бокал, а также лежало нечто, накрытое салфеткой.
Нэлка с остервенением схватила бутылку и вылила из не нее все вино, получился почти полный бокал.
— Сейчас напьюсь, хоть сразу усну, — проворчала она, вытирая тыльной стороной ладони слезы. А потом сдернула салфетку со стола. Даже в темноте рассмотрела отварную куриную грудку, пластики сыра, гроздь винограда, ежевику. Нэлка не удержалась и съела ягодку, а потом взяла в руки курицу и впилась в нее зубами.
Злость на Эда прошла, но плакать она почему-то не перестала, только причина была уже несколько иная…
В спальню Нэлка вернулась сытая и довольная. Юркнула под одеяло и сразу притворилась спящей, так как Эд завозился и, перевернувшись со спины набок, по-хозяйски перехватил ее поперек живота. Не хватало, чтобы он еще прижался к ней своим разгоряченным, возбужденным телом…
— Вставай, соня.
— Отстань, Стив, — отмахнулась от нежных рук, что стаскивали с нее одеяло, и ласкового голоса Нэлка.
— Значит, все же Стив? — из голоса исчезли мягкие ласкающие нотки, зато появился металл.
Остатки сна как рукой сняло.
Нэлка, подскочив, уселась на кровати.
— Прости, — пробормотала она, потупившись. — Мне приснилась работа.
— Что ты говоришь? — скривившись, как от вида жабы, проговорил сквозь зубы Эд.
Он не стал дожидаться, что ответит ему девушка в свое оправдание, встал и ушел.
Нэлка почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Что сейчас о ней подумал мужчина? Она бы точно решила после таких слов, что спит со всеми подряд и просыпается исключительно в чужих постелях.
— Эд…
— Ничего не говори, — попросил он и даже не повернулся в ее сторону, продолжая готовить омлет…
Завтрак прошел в мучительном молчании.
— Давай вернемся назад, — предложила Нэлка.
— Куда назад? В замок? — хмыкнул Эд. — Думаешь, там нам будет лучше? Вряд ли.
— Нам? — нахмурилась Нэлка. — Нет никаких нас. Есть отдельно я и отдельно вы.
— Хочешь вернуться домой? В свою квартиру? — усмехнулся Эд. — И это можно устроить. Прямо из номера гостиницы домой, как смотришь на это?
— А как же моя отработка? — прищурилась Нэлка.
— Пиши заявление на увольнение и проваливай, — разозлился Эд.
— Послушай, Эд, — снова обратилась к мужчине Нэлка, — я хотела сказать…
— Лучше ничего не говори, — опять покачал головой Эд. — Мне не интересно, что ты скажешь. Я лучше выслушаю Стива.
Нэлка тяжело вздохнула. Она встала из-за стола, разыскала карандаш, на клочке бумаги написала заявление, скрепила его своей подписью.
— Пойдет? — спросила на всякий случай, а затем вопросительно посмотрела прямо в глаза Эда — она перед ним ни в чем не виновата.
— Вполне, — тот часто-часто покачал головой…
Нэлка и глазом моргнуть не успела, как очутилась в своей квартире. Портал еще светился… Она порылась в своей сумочке, достала пропуск и силой зашвырнула в зеркало.
— От неудач не заплачу, стану только веселей, — пропела она слова незамысловатой песенки.
Пусть все они провалятся. Разберется и на работу устроится.
— Ешкин кот, — выругалась Нэлка. — Меня же в убийстве обвиняют. Пока еще есть деньги надо нанять адвоката. Генри Ильич, адвокат мужа, не подойдет.
Он и раньше-то ее недолюбливал, а теперь и подавно, когда неожиданно можно унаследовать все имущество своего клиента.
— Я бы на месте правоохранительных органов его в первые подозреваемые записала, — проворчала Нэлка. — А они меня только потому, что якобы я заинтересованное лицо. А в чем мой интерес? Я вполне обошлась бы и десятой долей имущества мужа, как положено по брачному контракту.