Выбрать главу

Добрела до торгового центра со странным названием «Винтаж» — сколько жила в городе, ни разу не заходила в него. Что хотели сказать владельцы, давая такое название магазину?

Приобрела прозрачный лак для ногтей. Когда еще запишется на маникюр? А ходить с облезлыми ногтями уже неприятно. Без духов и пенки для волос пока обойдется.

Нагулявшись по бутикам, Нэлка заспешила в квартиру, где провела ночь в компании Артура. Вряд ли ее можно назвать домом детектива, скорее всего, перевалочная база, как у Стива.

Почему ее мысли все время возвращались к этому мужчине? Что он сделал, чтобы она все время вспоминала о нем? Хватит уже. Правильней сказать, чего не сделал, чтобы она перестала думать о нем. Не защитил от Дракона. Не заявил свои права на нее. И совершенно не важно, мог он это сделать или нет. Обязан был вступиться за нее, когда его босс при всех поцеловал ее…

Благополучно вернулась в квартиру. Даже ногти успела перекрасить, а Артур все не возвращался. Без него обедать не хотелось, да и нечего было. Можно, конечно, прогуляться еще раз до «Винтажа» и слопать там в одном из фастфудов какой-нибудь бургер. Но сердить своего адвоката не хотелось и одновременно работодателя не хотелось. Она и так уже нарушила его приказ, правда, об этом он пока не знал. Пусть остается в неведении и дальше.

Появился Артур ближе к вечеру. Нэлка набросилась на него с кулаками.

— Ты меня голодом уморить хочешь? — выкрикивала она.

— Совсем даже нет, — попытался оправдаться Артур и протянул ей пакет с эмблемой ресторана. — Заказал тебе ужин и даже не забыл заехать за ним.

— Ужин — это, конечно, хорошо, — возмутилась Нэлка. — Но где мой обед?

— Обед я разделил с друзьями, — произнес Артур и на всякий случай отошел подальше. От разъяренной женщины всего можно ожидать. — Тебе бы тоже от ужина надо отказаться — смотрю, после вчерашнего обеда, ты как-то стройность терять начала.

Нэлка испуганно кинулась к зеркалу. Так и есть — фигура слегка оплыла, стала такой, как до Нэлкиного устройства на работу в замок.

— Пожалуй, я откажусь не только от ужина, — проговорила она с тоской в голосе, — но и от сладкого.

— Это хорошо, — согласился Артур. — А я выпью сладкого чая с пироженками. Моему мозгу требуются углеводы, иначе он взорвется от мыслей.

Он прошел на кухню и сразу убрал контейнер с ужином в холодильник. А вот пирожные водрузил на середину стола и лишь затем включил чайник.

— Что удалось разузнать? — поинтересовалась Нэлка, входя следом за Артуром на кухню.

— Много чего, — отозвался тот, не оборачиваясь, и предложил:

— Ты присаживайся. Я тебе пустого чаю сделаю. Разговор предстоит длинный. Что-то мне кажется, дорогуша, что ты чего-то недоговариваешь.

Нэлка испуганно взглянула на Артура. Что она могла скрыть от него такого, из-за чего тот стал бы наезжать на нее? Да и говорить все о себе она не намерена. Такого уговора не было. Но возражать не стала и, сделав себе чая «Белая роза», то есть чая без сахара, лимона и заварки, уселась за стол напротив Артура.

— Начну по порядку, — произнес тот и взял бисквитное пирожное с масляным кремом в руку.

Нэлка недовольно взглянула на Артура. А воспользоваться чайной ложкой или десертной вилкой не с руки? Но тот не понял ее многозначительного взгляда. Впрочем, она бы никогда не сказала ему об этом вслух — как хочет, что означало, как воспитан, так пусть и есть. Это ее совершенно не касалось.

— Итак, — сказал Артур и поднял палец, испачканный кремом, а потом облизнул его, — никакого убийства в ресторане не было.

— Как так? — опешив, спросила Нэлка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вот так, — выдал детектив. Сейчас он был им и только им. — Инсценировка, розыгрыш, представление, игра на публику. А, точнее, на тебя.

— А как же новости? — задала еще один вопрос Нэлка.

— Новостному отделу было прилично заплачено, чтобы в течение определенного времени выходила на телевидении информация про убийство. Да и кто будет проверять достоверность информации? Актер, изображавший вашего мужа, был весьма убедителен, как, впрочем, и внезапно появившийся полицейский. Свидетелей предостаточно, причем все весьма уважаемые люди.