— А я? — удивилась Нэлка. — Как я могла снять с вас проклятие? Что-то не понимаю.
Эд громко рассмеялся, Стив скромно улыбнулся, а Джэф кашлянул в кулак.
— Говоришь, так и не поняла? — просмеявшись, спросил Эд. — Ну что же, попытаюсь тебе объяснить. Не обессудь, как получится.
Нэлка налила в бокал на высокой ножке вишневого сока, тот со стороны вполне мог сойти за вино, дождалась, пока мужчины тоже наполнили бокалы, и взмахнула им.
— За снятие проклятья, — провозгласила она тост. — Я слушаю.
— Мы тебе нравились все четверо. Разве не так? — переспросил Эд.
Нэлка кивнула. Кто бы спорил, но только не она. И сейчас не выделила бы никого из них.
— Каждый по-своему, но все разом, — продолжил Эд. — Ты хотела с каждым из нас оказаться в постели, но в итоге ни с кем так и не была…
— Выбрать не смогла, — хмыкнула Нэлка. — У вас даже запахи одинаковые. А групповой секс не мой случай. А знаете, мальчики, я бы с удовольствием за любого из вас вышла бы замуж. Из вас получился бы такой замечательный отец для моего ребенка.
— Какого ребенка? — нахмурились разом мужчины и недовольно посмотрели друг на друга.
— Спокойно, — подняла бокал Нэлка. — Вы мне только снились. Я ни с одним из вас так и не побывала в постели, тут Эд прав.
Дожидаться Артура с Диной прошлось недолго. Хоть и страшно было служанке возвращаться в замок, но другого выбора у нее все равно не было — пришлось согласиться честно рассказать все.
— Знаете, мальчики, — вздохнула Нэлка. — Мне совершенно неинтересно, что вам расскажет злобная фурия, пытавшаяся меня убить. Не любительница подобный историй. Я вернусь в камеру, а вы долго не держите тут Артура — он все же мой адвокат. Пусть придет и внесет денежный залог за меня. Преступления я не совершала, признаваться мне не в чем. А за отсутствием прямых улик держать меня в застенках не станут.
— Скажешь тоже, в застенках, — фыркнул Джэф. — Всего лишь камера в полицейском участке.
Никто возражать не стал, чтобы их гостья вернулась туда, откуда пришла. Все почему-то верили, что не могла такая женщина, как Изольда, убить своего мужа. И было бы ради чего? Но только не из-за денег…
— Ку-ку, ку-ку, — закрыв глаза руками, в камеру вошла тощая охранница.
Она убрала руку от лица и уставилась на задержанную, сидевшую на кровати поджав ноги и с недоумением взиравшую на нее.
— Где ты пряталась? — спросила она зло и прищурилась.
— Да я тут полетала… — неопределенно ответила Нэлка и покачала руками, — между временем и пространством.
— Быстро вставай, — громыхнула охранница железным засовом, словно опасалась, что «узница» опять исчезнет из камеры. — Мы в прятки с тобой играть не собираемся. За тебя внесли залог. Проваливай отсюда.
Нэлка усмехнулась, неспешно опустила ноги с постели и на глазах у изумленной охранницы натянула старинные сапожки, которые ей подарил мастер, затем заправила в них джинсы.
— А ты разве была не в кроссовках? — спросила та, стуча зубами. — Как сейчас, помню, как извлекала из них шнурки.
— Была, — невозмутимо ответила Нэлка.
Она наклонилась и из-под двухэтажной кровати забрала свои кроссовки. Они здесь так и остались лежать после того, как Нэлка сбежала в прошлое со Стивом. Ничего страшного, она кроссовки забрала сейчас. Пусть удивляются — ей не жалко.
Нэлку отвели в кабинет следователя, где ее дожидался Артур. Она проверила по описи, что ничего из ее вещей не пропало, подписала нужные бумаги и, гордо вскинув голову, мол, знай наших, направилась на выход…
— А мужа, правда, убили? — спросила Нэлка, едва они оказались на улице. — Мне в душ надо, — проворчала она недовольно, обнюхивая себя. Провела в камере не больше часа, а такое чувство, что тюремный запах въелся в кожу.
— Куда поедем, ко мне или к тебе? — отозвался Артур. — Ты можешь находиться только в двух местах. Там примешь душ. Там же и поговорим. Я расскажу, что удалось нарыть.