— Ты не ответил на мой вопрос, — почему-то рассердилась Нэлка.
Артур выразительно покачал головой.
— Его отравили? — поинтересовалась Нэлка. — Как в новостях говорили?
— Нет, — Артур снова покачал головой. — Он сгорел в собственной машине…
Нэлка тихо заскулила. Она не любила мужа, как должно преданной жене, но и смерти ему не желала.
— Адвокат господина Желтухина сейчас занят идентификацией останков.
— Так это может быть и не Алексей? — встрепенулась Нэлка и перестала плакать. Она уставилась на Артура широко открытыми глазами. — Успокой меня. Мне бесконечно жаль сгоревшего человека в мужниной машине, но пусть это будет не Желтухин.
— Все может быть, — коротко кивнул Артур. — Я смог убедить судью, что без тебя никак не обойтись при идентификации останков погибшего мужчины. Только поэтому ты на свободе.
— Что для экспертизы надо? — спросила Нэлка.
Она была полна решимости бежать куда-нибудь и что-нибудь делать.
— Ты же в душ хотела? — удивился Артур. — Тело уже никуда не денется. А для ДНК-экспертизы нужны либо зубная щетка, либо расческа. Но лучше и то, и другое.
— А разве этого добра в его загородном доме не оказалось? — удивилась Нэлка.
— Ты прежнюю свою домработницу хорошо знала? — спросил Артур, подходя к своей машине и пикая сигнализацией.
— Более чем, — ответила Нэлка и внимательно посмотрела на мужчину. Она не понимала смысла вопроса. Да, все три года, что она прожила с Желтухиным, к ним приходила убиться в квартире и готовить одна и та же женщина, потом он забрал ее с собой в загородный дом.
— Домработницы — бич всех детективов и экспертов, — рассмеялся Артур. — Не поверишь, но эта женщина ровно накануне гибели своего хозяина поменяла в ванной зубные щетки и расчески, а также застелила все кровати чистым постельным бельем, и протерла всю пыль в доме, одновременно удалив все отпечатки.
— Да, — рассмеялась вслед за ним Нэлка. — Наша Клава такая. При ней все сияло и сверкало. За это мой муж… — она громко вздохнула, — и любил свою домовиху больше, чем меня. Ее с собой забрал, а меня бросил.
— Ты все еще жалеешь об этом? — спросил Артур, забираясь на водительское сиденье. — Мне казалось, что после того, что с тобой произошло после расставания с ним, ты не должна вспоминать он нем. Давай уж, — поторопил он свою спутницу, — поехали…
Нэлка как бы нехотя уселась на пассажирское сиденье.
— Не нравится мне все это, — проговорила она. — Странная какая-то смерть. Скажу более того, нелепая. Машину, что ли, взорвали?
— Вроде нет, — поморщился Артур. — Стояла почему-то рядом с коттеджем, как ты его называешь, загородным домом, а в ней обгоревшее тело. Кто еще может быть в машине, как не твой муж?
— Это ты меня спрашиваешь? — слегка опешила Нэлка. — Кто из нас детектив? Ты или я? А говорят, ты дотошный. Ко мне поехали… — уточнила она, когда Артур вырулил на проспект.
— Детектив я, — не стал спорить с женщиной Артур. — Но ты моя помощница.
— Ага, — кивнула Нэлка, — выпущенная под залог.
— Но залог тебе нисколько не помешает заниматься расследованием, — проговорил Артур. — Я, вообще, в полном восторге, как тебе удалось раскрыть за такой короткий срок дело с пропавшими невестами. Я говоришь, дотошный, но мне ничего подобного даже в голову не могло прийти.
— Это потому что преступление совершила женщина, — отозвалась Нэлка. — Женская логика. Слышал о такой? А в этом случае я даже предположить не смогу, кому выгодна смерть моего мужа. Наследников нет… Я получу не больше, чем положено по брачному контракту, если только в его завещании не прописано иное. Кстати, завещание уже огласили?
— Завещание? — насупился Артур. — Как-то я об этом не подумал. А кому оглашать-то? Единственная наследница всех капиталов Желтухина — теперь ты.
— Брось, — отмахнулась от него Нэлка. — Я уже тебе как-то говорила, что все капиталы отходят государству. Что-то там мутно про это прописано — Генри Ильич намекал как-то, что это все можно повернуть в свою пользу. Но я его не поняла, а вдаваться в смысл сказанного не стала.
— А зря, — покачал головой Артур. — Я переговорил с адвокатом твоего мужа, — улыбнулся он, — наследником всех капиталов может стать лишь человек, родной Желтухину по крови. И это никак не может быть жена. Сын или дочь, если таковые обнаружатся. Ты понимаешь, о чем я говорю? И именно об этом намекал тебе адвокат.