— Откуда сыну или дочери взяться? — удивилась Нэлка. — Да, Алексей несколько раз был женат, но у него не было законнорожденных детей.
— Вот именно законнорожденных, — обрадовался Артур, что его мысль правильно была понята. — Я несколько раз разыскивал подобных наследников в кавычках. Приходили письма из-за границы от тамошних адвокатов. После смерти человека оставались определенные средства, иногда солидные, но чаще не очень, а наследовать их некому. Адвокат в письме просил разыскать здесь человека, который хоть каким-то боком пересекался с покойным, но, главное, чтобы фамилии совпадали. Все обычно прокатывало и было в определенном смысле совершенно законно, если не находились близкие родственники.
— Опаньки, — проговорила Нэлка. — А для этого нужна экспертиза ДНК, чтобы доказать родство. Вот оно что…
Она подумает, где можно добыть зубную щетку или расческу своего супруга. Нэлке совершенно не хотелось думать о нем, как о мертвом. Пусть она его не любила, но несчастной в браке не была. Муж относился к ней с должной долей уважения, этого не отнять. Секс с ним был в радость. Поэтому и рыдала, когда тот заявил об уходе. А что скуп был и не тратился на ее прихоти, так скорее в этом была Нэлка сама виновата. На меха у нее, видите ли, аллергия. Нет, конечно, она не сразу отказалась от шубы из чернобурки, помучилась, поносила ее какое-то время. Но когда стало невмоготу, а лицо покрылось уже не пятнами, а коростой, и от былой красоты не осталось ни следа, потребовала, чтобы убрал шубу вон из дома. Желтухин выполнил ее просьбу-приказ, и сам уже не мог смотреть на мучения жены. Принес ей взамен какую-то элитную норку, которую Нэлка надевала исключительно на выход в свет, в остальное же время предпочитая бегать в синтетическом пуховике. И драгоценности дарил. Настоящие… Но это скорее были не ее побрякушки, а его. Сам не мог нацепить на себя, вот и украшал ими жену. Но в домашнем сейфе не хранил, а в какой-то банковской ячейке — не доверял, все же каждое украшение стоило целое состояние. Дома тоже драгоценности были, но то все копии с оригиналов с кристаллами Сваровски. Тоже не дешево…
Не хотелось, чтобы все, чем дорожил Алексей Желтухин, попало в руки залетному авантюристу…
— Твоя? — поинтересовался Артур, не без любопытства пройдясь по квартире.
— Моя, — кивнула Нэлка и предложила: — Ты осмотрись пока. Кофе выпей. Я в душ.
Она исчезла за одной из дверей.
Артур огляделся, как и было предложено.
Выйдя из душа, Нэлка застала его сидящим на диване в гостиной с чашкой кофе в руках.
Она поправила сползший с плеча шелковый халатик и выразительно посмотрела на своего адвоката, всем своим видом спрашивая: «Так что там?».
— Квартирка напичкана камерами слежения, — ответил Артур. — Муженек-то не доверял тебе.
— Скорее, он себе не доверял, — отозвалась Нэлка. — Мне иногда казалось, что он страдал манией преследования.
— Дык понятно из-за чего, — хмыкнул Артур. — Он неправильно составил завещание. Вот если бы все отходило тебе после его смерти, надо было бы беспокоиться о твоей безопасности.
— А так? — не поняла его Нэлка.
Она сходила на кухню и себе тоже принесла чашку кофе. Присела рядом на диван — пола халата отползла в сторону, оголяя стройную женскую ногу. Артур судорожно сглотнул и отвернулся, чтобы скрыть смущение. Показалось, что его провоцировали.
— Если докажем, что обгоревшие останки принадлежат господину Желтухину, — произнес он дрогнувшим голосом, — похоронишь мужа. Спустя полгода вступишь в наследство, и дело с концом. Если докажем, что это обгоревшее тело никакого отношения к Желтухину не имеет, может случиться так, что и не узнаем, где «могилка» его.
Нэлка шмыгнула носом — не хотелось думать о плохом, но слезы сами почему-то наворачивались на глаза.
— Кому-то, очень близкому к господину Желтухину, знакомому с завещанием, или слышавшим о нем, — меж тем продолжил Артур, — пришла в голову извращенная идея, как избавиться от твоего мужа и завладеть его капиталами. И время-то как грамотно выбрано.
— Почему это грамотно? — не поняла Нэлка.