Постепенно возвращаться домой стало просто невыносимо. Они вымещали всю злость на мне, но я терпела, только чтобы не попасть в детский дом.
Сбегала из дома, чтобы не видеть пьянок, но приходилось возвращаться, только потому что другого выхода не было. Тетя забирала все пособие, которое мне платило государство после смерти родителей, чтобы иметь хотя бы какие-то деньги, а я устроилась работать в местный магазин уборщицей. Платили, конечно немного, но на личные расходы хватало.
Чем больше проходило времени, тем больше я понимала, что не могу позволить себе снимать даже комнату. Поэтому молча терпела, скрепя зубами.
Сегодняшний вечер не отличался от предыдущих совершенно ничем. Как обычно меня ждала очередная пьянка и очередные слезы в подушку по ночам. Но я даже подумать не могла, что сегодня все станет намного хуже…
Вопреки уговорам Вики поговорить с ее отцом, я ушла домой. Состояние было не подходящее для разговоров. Да и плюс токсикоз давал о себе знать.
Устало вошла в квартиру, в нос тут же ударил противный запах табака и алкоголя, от которого меня сразу замутило.
Медленно прошла на кухню, откуда доносились крики и маты, и снова окунулась в тот ужас, который испытывала изо дня в день.
Слезы защипали в глазах, когда я увидела местных алкашей во главе с тетей и дядей.
— О, Танюха пришла, — проговорил дядя, заметив меня. — Сгоняй в магазин за водочкой, а?
— Дядь Ген, хватит, я вас прошу… — умоляюще проговорила я в надежде, что меня услышат, но это только разозлило его.
Встав со стула, он подошел ко мне, одаривая злобным взглядом.
— Ах ты паршивка! — с силой схватив меня за волосы, прошипел он. — Ты отказываешься делать, что тебе говорят старшие?
Сжав волосы в ладони, он оттянул их назад, причиняя этим самым боль.
Слезы одна за одной покатились по щекам и, собрав все силы в кулак, я ударила его по лицу, о чем пожалела в следующую минуту.
Со злостью он оттолкнул меня в сторону и, не удержавшись на ногах, я упала, ударяясь лбом об острый угол стула.
Судорожный всхлип сорвался губ, я поняла, что это была последняя капля.
Медленно открыв глаза, я увидела капли крови, от вида которых меня стало мутить.
— Ах ты дрянь! Еще руку поднимать на меня вздумала! — резко, словно куклу подняв меня с пола, прошипел дядя.
— Да я бы давно на твоем месте трахнул ее! — пробурчал один из собутыльников приемных родителей, и меня накрыл настоящий ужас, когда Гена расстегнул ремень и вытащил его из петель брюк.
Я не успела опомниться, как последовал удар ремнем по животу. Боль пронзила все тело. Слезы непослушно катились по щекам, а удары продолжались. Гена бил по чем попало. По животу, спине, ногам, рукам, лицу.
Я плакала и кричала, пытаясь закрыть живот от ударов, но Гена не останавливался. Бил все сильнее, вкладывая в удары всю злость, которая только была у него в мою сторону.
В какой-то момент он остановился, отойдя от меня на несколько шагов. Я лежала на полу не шевелясь, лишь вздрагивала от болезненных вдохов и молилась, чтобы это все закончилось.
Я не помню, сколько прошло времени, не помню, когда они ушли, но я позволила себе подняться с пола только тогда, когда наступила полная тишина и я услышала звук закрывшейся входной двери.
Перебаривая боль во всем теле, я еле дошла до своей комнаты, держась за стену. Только и смогла что упасть на кровать и расплакаться. Я устала от этой боли, как физической, так и моральной.
Слезы снова защипали глаза, и я позволила им выйти наружу.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности. Несмотря на боль, я еле-еле поднялась с постели, так же держась за стену подошла к двери.
Мне было плевать, кто пришел. Было плевать, что со мной сделают, и, даже не посмотрев в глазок, я открыла дверь.
До меня не сразу дошло, кто пришел. Я просто смотрела на Лешу со слезами на глазах не в силах даже пошевелиться.
Он молча пробежался взглядом по моему лицу, а его руки сжались в кулаки от злости.
— Кто это сделал?! — задал всего один вопрос, а я не могла даже слова сказать, от кома, сдавившего горло.
Быстрым движением достав телефон, Леша стал кому-то звонить, что-то говорить, кричать, возмущаться, а я не могла поверить в то, что он здесь. В то, что он рядом со мной. Мой любимый мужчина. Отец моего ребенка.
Спрятав телефон, Леша взволнованно посмотрел на меня еле стоявшую на ногах.
Перед глазами все плыло, ноги подкашивались, а боль в теле напоминала о побоях при каждом движении.
Без слов войдя в мою комнату, Леша включил свет и начал что-то искать, но спустя минут десять вышел оттуда с моей сумкой на плече. Осторожно взяв меня на руки, понес куда-то, но у меня уже не было сил спросить куда. Веки становились тяжелыми и постепенно я начала отключаться.
Я медленно открываю глаза. Вокруг одни белые стены, это дает мне понять, что я в больнице. Что со мной? Что-то с ребенком?
Сквозь боль приподнявшись на локтях, я заметила Лешу, задремавшего на стуле в углу. Значит мне все не приснилось. Он действительно пришел ко мне.
Судорожно вздохнув, я закрыла глаза, чувствуя как слезы снова начинают щипать глаза. Что дальше? Мне туда нельзя возвращаться… Я не смогу… Гена просто убьет меня…
Видимо услышав мой всхлип, Леша открыл глаза, тут же потирая лицо ладонями.
Заметив, что я очнулась, он молча подошёл к кровати, не сводя с меня взгляда.
— Как ты? — заботливо спросил он, нежно взяв меня за руку.
— Бывало и хуже… — я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. — Прости, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии…
Взяв стул, он присел рядом, пристально глядя на меня.
— Таня, почему ты не сказала мне о беременности?! — его голос звучал серьезно, а взгляд говорил о том, что мое молчание его совсем не радует.
Я отвела глаза в сторону, пытаясь найти ответ на этот вопрос, который я и сама не знала. Боялась, что не поверит, видимо, или не хотела навязываться…
— Тань, послушай меня, пожалуйста, и не перебивай, — устало проговорил он. — Да, я очень любил мать Вики. Вера была единственной женщиной для меня и мне даже не хотелось ни на кого смотреть. Я тяжело переживал ее смерть и думал, что уже никогда не смогу начать что-то. Когда в моей жизни появилась ты… — Леша тяжело вздохнул, опустив голову. — Я боялся признаться себе, боялся, что, если позволю себе что-то чувствовать, то история повториться. Но, милая, ты нужна мне, слышишь?! Я долго не хотел себе в этом признаваться, но дальше тянуть уже невозможно. Я люблю тебя, Таня, и хочу этого ребенка!
Я смотрела на него и не верила собственным ушам. Он любит меня? Он хочет нашего ребенка?
— Но ты же сказал…
— Я врал, — он взял меня за руку, смотря в глаза, наполненные слезами. — Мне пришлось врать, а ты мне так легко поверила… Я люблю тебя, поверь мне.
Мне хотелось остановить этот момент и наслаждаться им всегда. Снова и снова слышать эти слова и понимать, что я больше не одна.
Осторожно наклонившись ко мне, Леша нежно прикоснулся губами к моим губам, сквозь поцелуй шепча нежные и теплые слова.
— Я тоже тебя люблю… — мягко прервав поцелуй, я посмотрела ему в глаза, пытаясь уловить его эмоции. — И что бы не произошло, это не изменится…
Мужчина нежно коснулся губами моего лба, и впервые за долгое время я снова почувствовал, как трепетно бьется сердце рядом с ним. Я снова почувствовала себя живой и поняла, что больше ничего этого не изменит.
Глава 12
Матвей.
Стук в дверь заставляет открыть глаза.
— Да, — довольно грубо проговорил я, посмотрев на часы.
Время семь утра. Отлично. Никто не мог пожаловать в такую рань кроме…