Чтобы хотябы как-то отвлечь себя, я находила легкие подработки, и это спасало. Я уходила с головой в работу, и пусть ненадолго, но мысли о Матвее понемногу оставляли меня. Я смирилась с ролью предательницы, и шлюхи в его глазах.
Каждый новый день, стоил мне огромных усилий, но ради ребенка я держалась как могла. Я не могла себе позволить потерять этого малыша. Он был единственным, что у меня осталось от Матвея.
Внутри была необъятная пустота. Дни стали серыми, и пустыми. Я стала похожа на растение. Без чувств, без особых эмоций. Я просто садилась в комнате на подоконник, и несколько часов, просто могла сидеть и смотреть в окно, снова и снова возвращаясь в события трехмесячной давности. Я не могла забыть. Я не могла перестать возвращаться ко моменту, того ненавистного мной вечера, прокручивая в голове момент когда Матвей увидел меня в постели с Романом.
Отцу я полностью не рассказала об этой ситуации. Он бы начал разбираться в этом, а этого мне не хотелось. Мне хотелось просто забыть обо всем как о страшном сне, и навсегда закопать в себе любовь к человеку, который одними словами разбил мою душу, и сердце.
Полностью эту историю, знала только Таня, которая была в настоящем ужасе, когда я ей рассказала. Подруга плакала вместе со мной, крепко прижимая меня к себе. Я боялась что она расскажет отцу, но этого не произошло. Она сдержала обещание сохранить это в секрете.
Жизнь шла дальше, и казалось что я привыкла к этой раздирающей боли, пока не спустилась утром на кухню, и не услышала разговор Тани, и папы.
— Леш, я же вижу что ты чем-то встревожен, — послышался голос Тани, и я остановилась около кухни.
Я стояла у стены, и меня не было видно. Мне можно было не бояться что меня заметят.
— Я вчера ездил к Матвею, — начал папа, а мое сердце пропустило удар, стоило мне услышать имя моего любимого мужчины. — Хотел поговорить с ним о Вике. Ты же видишь в каком состоянии она. Она с ума сходит по нему. Хотел устроить им встречу, чтобы они поговорили, но он неприклонен. Сказал что с изменьщицей говорить не собирается. Тань, вы же подруги. Скажи, она тебе что-то говорила? Танюш, она моя дочь, и мне больно смотреть как она страдает. Я был бы рад, забрать ее боль себе, чтобы только моя девочка не плакала, и не звала его больше по ночам.
Слова папы прозвучали настолько проникновенно, что не сдержав слез, я вышла к ним, и рассказала ему все что произошло, включая и мой визит к Матвею, спустя неделю после случившегося.
Папа молча выслушал, и в этот день я так и не поняла чью сторону он выбрал, но утром следующего дня, отец заявил что лично хочет поговорить с Романом, только это оказалось бесполезно. Его уже не было в городе.
С каждым днем, моя депрессия отходила на второй план. Меня спасали мысли о моем малыше, которого я ношу под сердцем.
От общих знакомых, узнала что Матвею предложили поработать во Франции, его хороший знакомый, когда в очередной раз пыталась с ним поговорить. Практически каждый вечер, открывала наши совместные фотографии, которые немного согревали сердце, и одновременно причиняли боль. Пересматривала их, и плакала, вспоминая тот небольшой промежуток времени, когда мы были счастливы, а потом садилась и писала ему письмо, в котором снова и снова говорила что люблю его, и никогда бы не смогла предать.
Так было и сегодня. Было далеко за полночь, когда папа и Таня мирно спали, а меня снова мучала бессонница.
Сев за стол, я взял ручки и чистый лист. Я знала что не отправлю это письмо как и многие другие, но мне это было нужно. Нужно выплеснуть эмоции, и всю боль, которая меня просто разрывает изнутри.
Здравствуй…
От первой же строчки на глаза навернулись слезы. Зачем я это делаю? Зачем пишу глупые письма, которые даже не осмеливаюсь отправить? Он же не прочтет ни одно из всех. Либо выбросит, либо порвет.
Сегодня снова была у озера, вспоминая как мы с тобой сбежали под конец свадьбы папы и Тани, и долго стояли у воды в обнимку.
Я знаю, ты помнишь…
Я хочу чтобы ты знал, я не изменяла тебе, Матвей. Очень жаль, что за годы что мы знали друг друга, ты так и не смог понять, что кроме тебя мне никто не нужен.
С момента нашего знакомства, ты стал центром моей вселенной, и остальные просто перестали для меня существовать. Ты стал моим воздухом, моим смыслом жизни. Я настолько тебя полюбила, что просто растворилась в тебе.
Я никогда бы не смогла тебя предать. Просто не смогла бы. Зная, как с тобой поступила Лариса…
Очень жаль что ты сейчас далеко… Мне без тебя очень плохо. Возвращайся скорее, я очень скучаю по тебе.
У папы с Таней тоже все хорошо. По-прежнему очень любят друга. И мы любим… И мы с малышом очень любим тебя, и всегда ждем…
Отложив ручку тяжело вздохнула, прижав ладонь к слегка округлившимуся животику.
— Ничего, малыш… — погладила животик, прошептала я. — Мы справимся с тобой, я знаю… Вот увидишь… Мамочка ради тебя, на все готова… Абсолютно на все.
Следующее утро, началось для меня достаточно тяжело. После практически бессонной ночи, я чувствовала себя уставшей и разбитой, и если бы не нужно было идти на УЗИ, я бы так и пролежала весь день в постели.
В связи с моими проблемами с беременностью, врач назначала дополнительные УЗИ, чтобы контролировать развитие ребенка.
— Ну, что Виктория, — улыбнулась женщина лет пятидесяти на вид смотря в монитор, и воля датчиком по животу. — Мы с вами добились потрясающих результатов. Ребенок развивается хорошо, угроза выкидыша почти миновала. Я считаю, что просто необходимо продолжать лечение до самых родов.
— Скажите, а можно уже узнать кто будет? Девочка, или мальчик? — в предвкушении я слегка улыбнулась.
На УЗИ со мной пошел папа, для моральной поддержки. Ему тоже было интересно кто будет, внук или внучка.
— У вас девочка, — улыбнулась женщина, убрав датчик, и положила салфетку мне на живот.
Вытерев живот, я села на кушетке, и с нескрываемой улыбкой посмотрела на папу.
— Внучка, — улыбнулся папа.
— Вера… — опасаясь его реакции проговорила я. — Как маму…
Да… Я решила назвать дочь именем моей мамы, которую я так и не видела. Только на фотографиях.
Она еще совсем крошечная, а я ее уже так люблю… Моя малышка… Мое маленькое солнышко. Мой лучик света, среди тьмы.
Глава 21
Матвей.
Желание согласиться на работу в Париже пришло само собой. Мне нужно было что-то изменить, чтобы не думать о предательстве любимой девушки, но я так и не смог. Мужества не хватило покинуть город, где все напоминает о ней.
Вчера увидел ее вместе с отцом и просто замер. Она стояла с ним что-то рассказывая, но выглядела очень подавленной и уставшей. Хотелось подойти к ней, обнять и больше никогда-никогда не отпускать, но гордость и чертово самолюбие не дали мне этого сделать.
В деревне все было по-прежнему. Когда-то я уезжал отсюда совсем мальчишкой, пообещав, что больше не вернусь, но, когда мой корабль жизни потерпел крушение, я вновь вернулся в родные стены.
Мама все спрашивала, что произошло у нас с Викой, но я не стал посвящать ее в наши проблемы. Ей это было ни к чему.
Поужинав с мамой, прошел в когда-то свою комнату и, закрыв дверь, упал на кровать. Закрыв глаза, тяжело вздохнул. Снова и снова перед взором была она. Ее красивые серые глаза, которые смотрели на меня с нескрываемой любовью. Вика, Вика… Что ты со мной сделала… Зачем так больно предала?
Встав с кровати, достал из сумки фотографию Вики и вернулся на место. Долго смотрел в серые глаза, сияющие любовью, пытаясь понять, что я сделал не так… Я делал все для нее. Абсолютно все. Я был готов бросить все к ее ногам, весь мир.