— Привет, Марин, — проговорила я, войдя в сестринскую и закрыв за собой дверь.
Подруга была сейчас здесь одна, поэтому поговорить мы могли спокойно без лишних ушей.
— Привет, — поставив чашку с кофе на стол, девушка пристально посмотрела на меня. — Ты чего такая взвинченная?
Присев за стол, я внимательно посмотрела на подругу, и тут меня осенила мысль. Она же здесь работает, наверняка может узнать нужную мне информацию о пациенте.
— Марин, слушай… — положив ногу на ногу, я слегка улыбнулась. — У вас есть одна пациентка… Вика Гранина.
— Да, — непонимающе проговорила она. — Сегодня положили на сохранение.
Достав из сумочки пятитысячную купюру, я протянула ее ей.
— Получишь в два раза больше, если предоставишь мне всю информацию ее истории болезни, — улыбнулась я.
Она не раздумывая согласилась, лишь попросила подождать около двадцати минут, а затем мы вместе вышли на улицу и прошли за здание, опасаясь, что кто-то услышит разговор.
— Короче, — начала подруга, оглядываясь по сторонам. — Пациентка, Виктория Гранина, двадцать лет. Первая беременность, срок двадцать восемь недель. Ее положили с нарушением плацентарного кровотока. Большая угроза срыва беременности. Но это еще не все. У девушки обнаружили порок сердца, который, предположительно, она могла унаследовать от покойной матери. Врачи категорически против, чтобы она рожала сама. Только кесарево сечение.
Я смотрела на девушку прекрасно понимая, что получила очень ценную информацию. Ну очень полезную. Это пригодится.
— Спасибо, Мариш, — ещё раз поблагодарила подругу и направилась к своей машине, на ходу набирая номер своей знакомой.
Узнав нужную информацию, заехала в аптеку, приобрела определенный препарат и по дороге домой прикупила фрукты и сок, чтобы завтра передать красавице в больницу.
Утром следующего дня поехала больницу, но совершенно забыла, что Марина сегодня после дежурства.
Увидев первую попавшуюся на глаза медсестру, подошла к ней, приветливо улыбаясь.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, подойдя к девушке. — У меня здесь лежит подруга на сохранении. Вика Гранина. Не могли бы вы передать ей фрукты и сок? Я бы не хотела ее сейчас волновать, вдруг она спит.
— А от кого передать? — взяв пакет, вопросительно изогнула бровь девушка.
— Скажите от Тани, — ляпнула первое попавшееся имя.
Пообещав мне, что передаст, медсестра удалилась, а я так и осталась смотреть ей вслед. Широкая улыбка сама по себе растянулась на губах.
Ну вот и все, Вика. Скоро ты не будешь путаться у меня под ногами. Совсем.
Глава 23
Вика.
Долго отходила после разговора с Ларисой, пытаясь взять себя в руки, а утром следующего дня поехала в больницу на госпитализацию, как и планировала.
Меня поместили в одноместную палату, достаточно комфортабельную. Удобная кровать, холодильник, небольшой телевизор, вай фай роутер, все условия для комфортного времяпрепровождения в больнице.
Папа пообещал заехать ко мне после работы, а пока я лежала, смотря какую-то мелодраму в Ютубе. Смысл фильма доходил до меня достаточно медленно. Снова мысли были где-то далеко, рядом с ним…
Я смотрю прямо в карие глаза, не в силах оторвать взгляд. Матвей смотрит на меня с самой счастливой улыбкой, влюблёнными глазами.
— Ты сегодня такая красивая, — он нежно убирает с моего лица упавший локон.
Смущенно улыбнувшись, я опустила голову, но он нежно приподнял ее за подбородок, смотря в глаза.
— Я люблю тебя, Вика… — шепчет он, нежно и мягко касаясь моих губ.
— Матвей… — нежно улыбаюсь ему, смотря в глаза. — Это наш первый Новый год вместе…
Он нежно большим пальцем проводит по моей нижней губе, крепче прижимая меня к себе.
— Я обещаю, он действительно будет новым для нас…
Резко открываю глаза, судорожно глотнув воздуха. Снова воспоминания…
Господи… Мне кажется, это никогда не закончится. Никогда. Словно меня так и будут мучать воспоминания и сны о нем.
Слезы снова навернулись на глаза, но, когда вновь почувствовала шевеления моей малышки, я быстро взяла себя в руки.
Хватит плакать. Хватит жить глупыми надеждами, что он позвонит или напишет.
Дверь палаты открылась, с улыбкой вошла медсестра лет двадцати пяти на вид.
— Виктория, а вам принесли целый пакет вкусностей, — улыбнулась девушка, ставя передо мной пакет с гостиницами.
Неужели папа приехал? Странно. Почему же он тогда сам не зашел?
— Спасибо, — слегка улыбнулась я. — А кто это передал?
— Ваша подруга, — задумчиво проговорила девушка, подойдя к двери. — Татьяна кажется.
Улыбка тут же расплылась на губах. Как же приятна такая забота. Простая. Без корысти какой-то.
Пока ждала папу с удовольствием выпила пару стаканов сока, параллельно общаясь в интернете со своей бывшей одноклассницей, с которой уже несколько лет не виделись.
В какой-то момент почувствовала, что что-то не так. Сильно начал болеть живот до такой степени, что еле встала с кровати, чтобы дойти до поста. Но стоило мне встать, как на постели я увидела обильное количество крови.
Не удержавшись на ногах от боли, я упала на пол, мгновенно отключаясь.
Алексей.
На работе старался быстро закончить с делами. Вику положили в больницу и я должен был быть сейчас рядом с дочерью.
Пока ехал к ней созвонился с приятелем, прекрасно помня, что он главврач этой клиники, и попросил, чтобы он лично занялся моей дочерью.
Я был наслышан о его заслугах в медицине. На его руках сотни спасённых детей и рожениц. Он врач с мировым именем и он был единственным человеком, кому я не боялся доверить жизнь своей дочери и внучки.
В больницу добрался быстро, но к Вике меня не пустили, сказав, что она в палате интенсивной терапии после операции.
Страх накрыл меня с головой, я хотел было пойти к приятелю, чтобы узнать, что произошло, но не успел. Дверь палаты напротив меня открылась, вышел Борис с медсестрой, что-то рассказывая побледневшей девушке.
— Борь, где моя дочь? — подойдя к ним, я перебил его рассказ.
Что-то еще сказав медсестре, он снял очки, сочувствующе смотря на меня. Мы вышли на улицу.
— Леша, давай без лишних эмоций, — закуривая сигарету, проговорил он.
— Что с моей дочерью? — с тревогой спросил я.
Больше меня ничто не интересовало. Только бы с Викой и ребенком все было хорошо.
— Она в палате интенсивной терапии, — присаживаясь на лавочку, проговорил он. — У нее началось кровотечение.
Я молча смотрел на него не в силах сказать и слова.
Тут к нам подошел мужчина лет тридцати с какой-то бумагой в руках.
— Борис Константинович, результат экспертизы сока, который пила Виктория Гранина перед тем как ей стало плохо, — хмуро проговорил мужчина. — В соке обнаружен препарат для медикаментозного аборта. В большой дозировке.
Борис смотрел то на меня, то на коллегу. Взяв бумагу, пробежался по ней глазами с хмурым видом.
— Понятно, — так же хмуро проговорил он. — Спасибо, Максим.
Мужчина удалился, оставляя нас с Борисом наедине, а я молча смотрел на товарища, пытаясь сложить в голове картинку.
— Что с моей дочерью? — не унимался я.
— Леш, — тяжело вздохнув, Борис сочувствующе посмотрел на меня. — Как врач, я считаю, что всегда родственникам пациента нужно говорить правду и только правду. Дела хуже некуда. Состояние Вики очень ухудшилось, я боюсь, что нам придется выбирать между ней и ребенком.
— Боря, ты же не одну жизнь спас, — на грани проговорил я. — Сделай же ты что-нибудь. Спаси мою дочь и ее ребенка. Ты же…
— Леша! Я врач, но не Бог, — нервно проговорил мужчина. — Я сделаю всё, что от меня зависит, но есть такие случаи, где бессилен даже я. Сегодня мне удалось сохранить беременность, но твоя дочь в очень тяжелом состоянии. Что будет завтра, я тебе ответить не могу. Главное, чтобы дотянуть хотя бы до тридцать пятой недели, в идеале до тридцать восьмой. Тогда мы сделаем плановое кесарева. Но сейчас я не могу давать никаких прогнозов. Девочка в очень тяжелом состоянии. От себя обещаю, я сделаю всё, чтобы спасти и ее, и ребенка.