— За что ты ее так ненавидишь? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался Рома.
Задумчиво улыбнувшись, я сделала пару глотков шампанского.
— Еще будучи в браке с Матвеем я видела и понимала, что она по уши втрескалась в моего благоверного, — стараясь держать себя в руках, проговорила я. — А он и не против был, что на него вешалась малолетка. Я ее ненавижу!
Рома молча смотрел на меня, покуривая сигарету. В этот момент я бы не отказалась иметь возможность читать мысли.
— Успокойся, — подойдя к нему, я села на колени, смотря прямо в глаза. — Тебе ничего не будет. Особенно, если она умрет. Кто скажет, что ты приходил к ней? Тебя же никто не видел. Вот и расслабься, милый. Не грузись. Хорошо?
Нежно коснувшись его губ, я обвила руками его шею, пытаясь отвлечь от мыслей об этой ситуации.
Алексей.
Договорившись с реаниматологом, Борис провел меня в палату реанимации, где сейчас находилась Вика.
Моя девочка, подключенная к разным аппаратам, лежала, и лишь вздымающаяся грудная клетка говорила о том, что она жива.
— Доченька, ты держись, пожалуйста… — медленно подойдя к ней, я осторожно взял её руку в свою. — Ты нам нужна, милая. Не смей уходить к маме. Не оставляй свою дочь, как это сделала она. Борись. Борись до конца, что есть сил. Ты не имеешь права сдаваться!
Присев на стул, я долго смотрел на нее, словно ожидая, что с минуты на минуту она откроет глаза, снова улыбнется, как прежде. Но Вика по-прежнему лежала, не подавая никаких признаков жизни.
Это было самое худшее, что может быть в жизни любого родителя. Страх потерять своего ребенка. Все происходящее казалось кошмарным сном.
Только бы всё закончилось хорошо… Только бы не случилось ничего страшного… Только бы история не повторилась.
Глава 26
Матвей.
Ее губы нежно касаются моих, просто сводя с ума этой нежностью.
— Я люблю тебя… — слышу нежный шепот у уха, и на лице расцветает улыбка.
Моя девочка… Моя маленькая и самая любимая девочка…
— Я тоже тебя люблю… — нежно шепчу в ответ, запуская ладонь в её густые волосы. — Ты самое лучшее, что со мной случалось…
Она улыбается самой красивой и искренней улыбкой.
— Ты нужен мне… — как-то резко изменившись в лице, проговорила девушка, отстранившись от меня.
Все ее тепло, которое я чувствовал несколько минут назад, сменилось холодом и пустотой.
— Вика… — ничего не понимающе шепчу я. — Куда ты?
Она смотрит на меня каким-то пустым и отстраненным взглядом. Я не могу понять, что происходит. Чувствую лишь накатившую пустоту.
Не проходит и несколько секунд, как девушка просто исчезает, словно растворившись в воздухе.
Резко открываю глаза, тут же садясь на кровати. Спустя несколько секунд до меня доходит, что это просто сон. Дурной сон.
— Ты чего? — сев вместе со мной, шепчет девушка, нежно касаясь ладонью обнаженной спины. — Кошмар приснился?
Молча киваю в ответ, откидываясь на подушку. Перед глазами все еще мелькает красивое лицо Вики.
— Матвей… — удобно умостившись рядом, шепчет Алина, кладя голову на мою грудь. — Мне так хорошо с тобой… Так жаль, что мы не встретились с тобой раньше…
Ей жаль… А мне жаль, что я не могу сказать того же о нашей встречи и нескольких проведенных вместе ночей.
Было около трёх часов ночи, когда девушка уснула. Заботливо укрыв ее, я встал с кровати и, натянув штаны, прошел на кухню.
С момента, как проснулся после сна, я даже не на минуту не сомкнул глаз. Сна как будто не бывало. И снова мысли о Вике. О той, которая предала.
Тысячу раз корил себя, что не могу о ней забыть. Я даже оказался не в силах удалить совместные фотографии на телефоне. Жалких трус.
Заварив себе кофе, прошел в кабинет. В ресторане сейчас полным ходом смена интерьера. Нужно ознакомиться с эскизами и скорее одобрить их, чтобы начали ремонт.
Работа очень хорошо отвлекала, но иногда мысли о ней настолько просто выбивали из колеи, что сложно даже было представить, что может быть по-другому.
Устало потерев глаза, открыл папку с эскизами, начал листать бумаги, но снова и снова взгляд возвращался к ее фотографии, стоявшей на моем рабочем столе.
Отложив папку, я неуверенно взял фото в руки. Она здесь такая красивая, такая счастливая…
Бережно провел по фото пальцами. Кого я пытаюсь обмануть? Себя? Пытаюсь убедить себя, что способен о ней забыть и переключиться на другую? Я тяжело вздохнул.
Да кого я обманываю. Не нужна мне никакая Алина. Она просто фарс. Замена.
Когда мы с Алиной познакомились, я увидел в ней небольшое сходство с Викой и просто потерял голову. Я погрузился в неё настолько, что сразу не смог понять элементарное. Мне никто не нужен кроме Вики. Но чертова гордость не позволит сделать первый шаг.
Алексей.
Две недели спустя.
Дни пролетали один за одним, но все стояло на одном месте. Состояние Вики не улучшилось ни на сколько. Она по-прежнему была в коме, а ее сердце не могло биться самостоятельно.
Я уже и потерял счет, сколько ночей я уже не спал. Самое страшное — не иметь возможности помочь своему ребенку.
— Здравствуй, моя хорошая, — еле сдерживая слезы, проговорил я, присаживаясь рядом с кроватью на стул.
Осторожно взяв руку дочери, я нежно коснулся губами её ладони, на миг прикрывая глаза.
— Доченька, очнись, пожалуйста… Вика, ты должна бороться ради дочери, слышишь? Верочке нужна мама! — опустив голову, проговорил я.
Не знаю, сколько времени так сидел, но когда зашла медсестра и сказала, что Борис хочет меня видеть, мне пришлось оставить дочь.
— Леш, мы вчера собирали консилиум, — надломленным голосом начал Борис, давая мне понять, что разговор будет не из лёгких.
Друг сочувствующе посмотрел на меня, а я пытался держать себя в руках.
— Состояние Вики стоит на месте, — закуривая сигарету, проговорил Борис. — Ни я, ни мои коллеги не увидели никакого прогресса!
По Борису можно было увидеть, что он слишком нервничает.
— Леш, — подойдя ко мне, товарищ положил мне руку на плечо. — Консилиум рекомендует не мучать ее и отключить аппарат жизнеобеспечения. Прогресса никакого, шансов практически нет. Спасти её может только пересадка сердца, а поиск донора может быть дорогим и затяжным.
Я молча смотрел на него. Он предлагает мне отключить мою Вику от аппарата и дать ей умереть? Он мне предлагает убить мою дочь, не дав ей даже шанса побороться?
— Этого никогда не будет! — буквально прошипел я. — Я не дам убить её! Вика выживет, слышишь?! Она будет жить! Она должна жить!
Тяжело вздохнув, Борис похлопал меня по плечу.
— Леш, я понимаю тебя, понимаю твои чувства, — начал он, присаживаясь за стол. — Как отца, как друга. Я делал все, чтобы спасти твою дочь, но есть ситуации, в которых бессильны даже самые опытные врачи. У Вики был сильный стресс в начале беременности, тяжело носила, попытка отравления абортивным препаратом. Все это дало о себе знать, отразившись на ее сердце. Конечно, картина будет не красочная.
Я понимал, что он говорит правду, но как я могу лишить свою дочь жизни? Как я могу лишить ее шанса побороться за эту жизнь…
Больше ничего не сказав, я молча вышел из кабинета, медленно направившись к выходу.
Домой возвращался в каком-то тумане. Не хотелось совершенно ничего. Таня видела, как мне плохо, но тоже ничего не могла сделать.
Тяжело вздохнув, перевернул страницу альбома, пересматривая фотографии счастливого времени.
На этой еще была жива Вера, вот здесь мы уже ждали Вику. А вот здесь… Как убитый горем отец забирает новорожденную дочь из роддома.
— Прости, Вера… — со слезами на глазах, провел пальцами по фотографии жены. — Прости, что не уберег нашу девочку…