Переворачиваясь в кровати, я не сразу поняла, что ногой пнула телефон в дверь шкафа.
Несколько секунд спустя в мою комнату ворвался Дилан.
— Ты… Олив, что случилось?
Вытерев глаза, я взглянула на брата, и по моим влажным щекам снова заструились слезы.
Когда он сел на кровать и мягко опустил руку мне на спину, я вцепилась в него и зарылась лицом в изгиб между шеей и плечом. Он обнял меня.
Теплый и безопасный.
Я услышала шаги у двери, но безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с Джейсоном. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу посмотреть ему в глаза.
Судорожно всхлипывая возле шеи Дилана, я сказала:
— Прости, всего лишь плохой сон.
— Все хорошо, сестренка, — сказал Дилан. Он замялся, но затем добавил: — И ты прости меня.
Следующие несколько дней стали для меня настоящим адом, ведь Джейсон спал напротив моей комнаты, сидел рядом за обеденным столом. Но самым худшим во всем этом было то, что, глядя на него и замечая адресованную мне улыбку, я прекрасно осознавала, что это абсолютно ничего не значит.
Возможно, никогда и не значило.
ГЛАВА 3
ДЖЕЙСОН
Открыв глаза, я увидел взволнованное лицо Эмили, нависшее надо мной.
— Доброе утро, — сказал я, зевая через каждое слово. — Который час? Мы пропустили завтрак? — сев на импровизированной кровати, на которой спал почти каждую ночь в течение последних семи лет, я потер глаза и попытался окончательно проснуться.
— Джейсон. Милый, — я услышал отголосок тревоги в этих сказанных Эмили простых словах, и тут же насторожился.
Затем я перевел свой пристальный взгляд на Дилана, сидевшего на краю кровати, обхватив голову руками. Я оглянулся и заметил стоящего в дверном проеме его отца, Логана Тейлора — пожарного, мужчину, которого я уважал больше, чем своего старика. Его глаза были суровы.
— Что происходит? — я не обращался ни к кому конкретно, но в глубине души зародилось плохое предчувствие.
Эмили, женщина, которую я, вполне возможно, люблю гораздо сильнее своей родной матери, присела рядом со мной и сжала мою руку своей маленькой нежной ладошкой. Эта рука у нее была в шрамах от ожога почти до плеча, но меня это никогда не волновало, в отличие от большинства остальных людей, независимо от их возраста.
— Джейсон, я не знаю, как это сказать.
И снова полная тишина.
— Кто-нибудь может объяснить хоть что-нибудь? Дилан? Что происходит, дружище? — все еще никакого ответа. — Так, ребята, вы начинаете пугать меня.
— Логан, — пробормотала Эмили рядом со мной, ее полный отчаяния взгляд сосредоточился на муже.
Отец Дилана покачал головой, опустил руки, зашел в комнату и сел рядом с Диланом напротив меня.
Когда мой лучший друг поднял голову, я увидел его покрасневшие глаза.
Я вновь перевел взгляд на суровые глаза его отца. В них проще смотреть. С гневом всегда легче справиться, чем с душевным переживанием — это я уяснил благодаря своей семье.
— Я готов, — сказал я, не отводя взгляда от Логана. — Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.
Я и не подозревал, насколько на самом деле окажусь не готовым к тем словам, что он произнесет. Совсем не готовым.
— Сынок, — начал он, поскольку именно так он меня и воспринимал, — ты справишься.
Это не был вопрос, но я все равно кивнул.
— У твоей матери была передозировка снотворного прошлой ночью. Она скончалась.
Я моргнул один раз.
Затем кивнул.
Хриплым и низким голосом я спросил:
— Кто нашел ее?
— Твой отец вернулся из командировки этим утром. Он вызвал скорую, но Лорелей уже была мертва.
— Ясно. Где мой отец?
— Он в больнице. Я разговаривал с ним несколько минут назад.
Я снова кивнул, не в силах что-либо изменить. Что еще я мог сделать? Что еще я мог сделать в подобной ситуации?
— Спасибо, — сказал я, слегка сжав руку Эмили, — спасибо за то, что именно вы сообщили мне.
Каждого человека в этой комнате я считал своей семьей гораздо больше, чем собственных родителей. Я ценил тот факт, что видел беспокойство за меня в их глазах. Мне никогда не доводилось даже близко видеть этого в глазах матери. Алкоголь всегда был для нее важнее, чем сын.
Я медленно встал.
— Я должен вернуться… домой, наверное.
Но у меня никогда не было дома, ведь так? Это было просто строение. Здание, стоящее через дорогу. И ничего больше.
Дилан и Логан тоже встали, а я взглянул на миссис Тейлор. Ее глаза полны слез. У нее тот же зеленый оттенок глаз, что и у дочери. Такие же яркие, как у Олив. Глядя в них, ощущаешь некое умиротворение.
Я наклонился и, сам того не ожидая, оставил легкий поцелуй на ее щеке.
— Пожалуйста, не плачьте, Эмили. Все в порядке. Все будет в порядке.
Хотя для меня это больше звучало как вопрос.
Она медленно встала и смахнула слезу — мою слезу. Я даже не заметил, что плачу. Теплой ладонью она обхватила мою щеку и заглянула мне в глаза.
— Конечно, все будет в порядке, Джейсон. У тебя есть мы.
Я кивнул.
Неожиданно я оказался в объятиях Дилана.
— Мне так жаль, дружище, — произнес он, крепко обнимая меня. Я почувствовал на спине руку Эмили — она пыталась утешить меня. Логан стоял рядом с нами, глядя на свою семью.
Я был частью их семьи.
Я заслужил это место среди них.
— Уверен, что не хочешь остаться и закончить школу с Диланом? Я снова могу поговорить с твоим отцом, — предложил Логан.
Семья Тейлор собралась на лужайке перед домом. Даже малышка Олив со слезами на глазах вышла, чтобы попрощаться. Я улыбнулся ей. Я заметил, как блестят ее глаза — возможно печально, но все-таки блестят. Она так полна жизни, и у нее самые красивые завораживающие зеленые глаза. Такие насыщенные и бездонные. Смотря в них, можно позволить себе блаженно утонуть в их глубинах. Я прекрасно осознаю, что в скором будущем какой-нибудь идиот разобьет ей сердце, но меня не будет рядом, чтобы, плечо к плечу с ее братом, защитить ее. Меня не будет рядом с людьми, которых я считаю своей семьей.
Вместо этого я буду жить в Лос-Анджелесе — в чужом доме с незнакомцем, которого называю отцом, но в действительности мне никогда не выпадало шанса его узнать. На мгновение я задумался, винил ли он себя в ее смерти. Безусловно, его не было рядом в тот момент, но, возможно, его присутствие могло переломить ситуацию. Хотя, с другой стороны, могло ничего и не изменится, и несколько лет спустя мы пришли бы к такому же итогу. Наверняка этого уже никогда не узнать. Уже слишком поздно.
А я… я виню жизнь и его. Ведь именно он принял решение оставить нас, хотя мог с легкостью работать адвокатом и в Сан-Франциско. Именно он проигнорировал быстро ухудшающееся психическое состояние матери или депрессию — неважно, как вы назовете это. А потом наплевал и на меня, когда я сказал ему, что его жена становится алкоголичкой.
В конце концов, сделанный ими выбор изменил мою жизнь.
— Он не передумает. Поверьте, я пробовал.
Я пожал плечами. Все изменилось, кроме решения отца — мы уезжаем. А точнее сказать, он заставляет меня уехать.
Шаркая ногами по газону, я остановился перед Эмили — самой доброй и заботливой женщиной. Матерью, которая никогда не сможет быть по-настоящему моей.
— Не знаю, что сказать, — признался я. В груди огненный ком, а взгляд прикован к кроссовкам.
— Джейсон?
Теплыми и такими нежными руками она обхватила мое лицо, и я встретился с ней взглядом.
— Помнишь, что я сказала тебе при первой нашей встрече? — она улыбнулась, ее глаза сияли так же, как и у дочери. — Тебе всегда рады в этом доме. И это никогда не изменится. Лос-Анджелес не так уж и далеко. Я надеюсь, ты вернешься, когда тебе этого захочется, или когда почувствуешь, что тебе это нужно. Ты слышишь меня?