На следующее утро после своего приезда я снова была на кухне, когда вдруг туда вбежала группа детей. Среди них был Джулиан Леннон, сын Джона от его первой жены, Синтии. Джулиану было восемь лет, и он был маленьким для своего возраста. Он был жутко похож на своего отца, и его глаза были такими же проказливыми и умными. — Доброе утро, Джулиан, — сказала я, протягивая руку. Он вежливо пожал ее. — Поиграйте со мной, — сказал он. — Валяйте, — раздался чей — то голос. — Джон и Йоко все равно не встанут до полудня. У вас много времени. — Я последовала за Джулианом, который шел прямо к спортивному автомобильчику, стоявшему рядом с домом. — Я прокачу тебя, — сказал он. Он уселся на место водителя, и я села рядом с ним. — Тебя легко напугать? — спросил меня Джулиан. — Нет.
Джулиан ехал быстро. Единственным его намерением было напугать меня. Он несся на огромные камни и объезжал их в последнюю минуту. Он делал вид, что собирается врезаться в дерево. Заманив меня в машину, он вознаградил меня с лихвой. Я действительно была очень напугана, но ухитрялась смеяться вместо того, чтобы кричать. Когда Джулиан увидел, что не может напугать меня, он успокоился. К тому времени как я вернулась домой, день официально начался. Дом был наполнен людьми, и никто из них, похоже, не знал, что делать. Садовник, дворники, горничные, шофер, секретарша Леннонов — все просто слонялись по дому. Они ждали распоряжений от своих хозяев, которые еще сегодня не показывались. Съемочная группа тоже похаживала взад и вперед. Им было нечего делать, пока Джон и Йоко не встали. «Поверишь, или нет, — сказал Дэн, — но это самое легкое время дня, пока они не встали.» Затем он добавил: «Ты видела систему сигнализации против ограбления?» Я последовала за ним к пульту возле лестницы. Дэн объяснил, что эта система в отличие от других была сделана так, что запирала находившихся в доме. «Ночью, после того, как Джон и Йоко лягут спать, последний, кто ложится, должен включить эту кнопку. Тогда никто не сможет войти в их спальню, и они не смогут выйти из нее без того, чтобы не включилась сигнализация. Когда она включается, то звонит и в полицейском участке, и через какие — то минуты полиция уже здесь.» Вскоре в комнату влетели Джон и Йоко. Джон был, как никогда, в спешке. У Йоко был чрезвычайно напряженный вид. — Ты осмотрела дом? — спросила она меня. — Конечно. Он очень красивый. — Тебе показали сигнализацию против грабителей? — Да. — Не правда ли, здорово? Я не знала, что ответить людям, которым нравилось быть пленниками в своем собственном доме. После того, как они торопливо переговорили со своей съемочной группой, Йоко попросила меня подняться с ней наверх. Несколько маленьких комнат были объединены в большое пространство, которое было пустым за исключением матраса возле одной стены. С этого матраса можно было увидеть красивое озеро. Я подошла к окну и посмотрела на него. — Джон хотел видеть воду, когда он встает… — сказала Йоко. — …Поэтому я заставил их соорудить для меня озеро. Оно почти настоящее, только дно резиновое, — закончил Джон, смеясь. — Взгляни на нашу ванную, — сказали они. Я последовала за ними в ванную комнату. Она была больше, чем комната, в которой я жила вместе с моей мамой. В ванне могли удобно разместиться четыре человека — такое увидишь разве что в голливудских мюзиклах. — Какая большая ванная, — сказала я. — Очень большая, — сказал Джон счастливо. — Это большая ванная, — эхом отозвалась Йоко. — Кто — нибудь объяснил тебе, что за фильм мы снимаем? — спросил Джон. — Нет. — В общем, в этом фильме я — Эррол Флин, а Йоко — Рита Хейворт. Теперь нам надо переодеваться. Спускайся вниз и жди нас. — Вам нужна моя помощь? — спросила я. — Нет, — сказала Йоко, — не сейчас. Позже!
Я присоединилась к съемочной группе, все еще ожидавшей начала работы. Через двадцать минут Джон спустился по лестнице вниз. Он был одет, как Гаучо. Йоко, в вечернем платье, вышитом бисером, шла за ним. Спустившись, они остановились, ожидая восхищений. Йоко изучающе посмотрела на Джона. Хотя он был в хорошем настроении, я почувствовала, что она думает, будто он не очень — то в восторге от ее наряда. «Я переоденусь» — сказала она и побежала вверх по лестнице. Через десять минут она вновь появилась с сигаретным патронташем и длинным шарфом. — Вам нравится патронташ? — спросила она. Мы все ответили, что нравится. Однако теперь мы не проявили достаточного энтузиазма. «Я снова переоденусь," — сказала она. «Я тоже," — сказал Джон, и они оба побежали вверх. Спустя пятнадцать минут они вернулись, одетые в совершенно другое. Они посовещались со съемочной группой, после чего Йоко снова решила переодеться. Дэн рассказал мне, что предыдущим днем Йоко переодевалась приблизительно сорок раз до того, как начать работу. После того, как она ушла вверх по лестнице, Дэн сказал: Снимать фильм легко. Самое сложное — это дождаться, когда они приготовятся. В тот день ушло три часа, прежде чем Йоко была готова начать съемки. Фильм «Imagine» должен был быть одиссеей жизни Джона и Йоко. В начале 1970–х годов многие рок — звезды делали фильмы на основе своей жизни. Часто эти фильмы показывали красивую частную жизнь рок — звезды. «Imagine», похоже, должен был стать ярким образцом этого жанра. Сначала их снимали бегущими по лесу. После этого они переоделись и снялись возле оранжереи. Затем они снова переоделись. Съемки постоянно прерывались, и все ждали, когда главные герои появятся в новых костюмах. Когда стемнело, все пошли в дом. Йоко и Джон приготовили себе жареные орехи и жареную картошку по — французски — они пользовались микроволновой печью. За десять дней своего пребывания в Англии это была единственная еда, которую я видела на их столе. Утомившись весь день наблюдать, как Йоко переодевается, после того, как они, поев, заперлись в своей спальне, я тоже отправилась в постель. На следующий день Йоко и Джон появились в полдень, одетые в черное. Когда камеры начнут работать, они планировали выйти из дома и сесть в свой автомобиль. Затем Дэн должен был отвезти их к искусственному озеру, Джон и Йоко выйдут из машины, сядут в весельную лодку, и Джон погребет к острову, сооруженному посередине озера. В домике на острове был установлен небольшой столик, а на нем — шахматная доска. Джон и Йоко собирались медленно подойти к домику, сесть за столик и начать играть в шахматы. Для того, чтобы снять эту сцену, камеру установили на вертолете. Как только Джон и Йоко выйдут из дома и направятся к машине, вертолет должен будет подняться в воздух. Он будет подниматься все выше и выше, чтобы к тому времени, как они сядут за шахматную доску, они казались просто пятнышками в центре экрана. Дэн Ричтер дал сигнал, и Джон, Йоко и он пошли к автомобилю, в то время как вертолет начал взлет. Автомобиль поехал по дороге, а вертолет поднимался все выше. Когда он достиг верхушек деревьев, подвешенная к нему камера зацепилась за одно дерево. Опускаясь и поднимаясь, пилот пытался освободить камеру, но чем больше он старался, тем больше она запутывалась. Мы все, как загипнотизированные, смотрели, как дерево сражается с вертолетом. С земли казалось, что дерево вот — вот стянет вертолет вниз. Это была какая — то сюрреалистическая сцена. Джон и Йоко плыли в лодке к острову, не подозревая, что их не снимают. Вдруг вертолет освободился, и мы зааплодировала. Когда Джон и Йоко узнали, что произошло, они отнеслись к этому относительно спокойно. Позже этот эпизод был повторен без каких — либо помех. К концу дня с фермы привезли огромного борова. Это Джон придумал спародировать фотографию на конверте альбома Пола МакКартни «Баран», где Пол показан борющимся с бараном. Джон же будет бороться со свиньей. Мы все вышли во двор и устремили взгляд на большое и сердитое животное. Никто не представлял, что свинья может быть такой огромной. Джон воинственно обошел животное. Ему нравилась идея, но не нравился боров. Дэн стоял наготове, чтобы снимать картину. «Заберись ему на спину, Джон, и схвати за уши.» Джон, похоже, сомневался. Он подошел ближе. Свинья издала резкий, неприятный звук. Джон отступил назад, но мы все продолжали убеждать его. «У тебя получится, Джон», — сказала я. Он снова приблизился к борову. «Я не могу держать эту ебучую свинью слишком долго. У тебя только один кадр, только один», — сказал он Дэну. Джон вскарабкался на спину борова и схватил его за уши. Тот завизжал. Дэн щелкнул фотоаппаратом. Джон соскочил со свиньи и пошел в дом, Йоко за ним. Там они съели свой ужин из микроволновой печи и заперлись в спальне. На следующее утро Джон и Йоко снимали сцену, в которой звучала заглавная песня «Imagine». Джон сидел за роялем и играл эту песню, в то время как Йоко отдергивала одну за другой занавески. Пока Джон играл, комната становилась все светлее и светлее. К концу его песни комната была вся залита ярким солнечным светом. Это было прост